Генрих IV

Немецкое вторжение произошло как раз в тот момент, когда король Наваррский бежал из Лувра. Рейтары и ландскнехты через Бургундию прошли по провинциям до плодородной долины Лимани, которую подвергли опустошению. Конде рассчитывал, что они смогут соединиться там с лангедокскими войсками Дамвиля или с войсками губернатора Дофинуа Ледигьера. Но ни тот, ни другой не были расположены лишать свои провинции военного контингента, необходимого для поддержания порядка. Конде вынужден был двинуться со своими наемниками на Север, на Париж, ввергнув в ужас королевский двор. По дороге в Бри-Конт-Робер он принял эмиссара Генриха Сегюра и послал его обсудить условия мира, который предложила как одному, так и другому королева-мать. Об этой встрече в преувеличенно грубом тоне рассказал радикально настроенный офицер Конде Мишель де Ла Югри. Сегюр от имени короля Наваррского, «принца, заинтересованного в величии короны Франции», выразил протест против непомерного увеличения земель, чего хотели добиться для Месье участники коалиции. Он выразил также протест против плана отдать управление Тремя Епископствами (Мец, Туль и Верден) иностранному принцу, Иоганну Казимиру Баварскому. Его государь скорее предпочтет отказаться от преследования убийц Варфоломеевской ночи, чем согласится на эти территориальные уступки, которые ослабят королевство. Конде не внял увещеваниям. В конце концов, Месье — наследник трона, а число его личных земель все равно сократится после его восшествия на престол. Что касается Трех Епископств, то они теоретически были достоянием Империи. Последнее заявление вызывало ярость Конде. Не позор ли, что король Наваррский отказывается преследовать виновников резни, тогда как эти убийства «были совершены на его свадьбе»? Не он ли должен первым отомстить за жертвы, «приведенные им самим на бойню в своей свите»? Может быть, у короля Наваррского короткая память или Сегюр тайно договорился с королевой-матерью? «Пусть он предоставит гугенотам заниматься своими делами и не мешает им… Хвала Господу, мы до сих пор прекрасно без него обходились».

Не все эти аргументы были облыжными, но тем не менее Генрих с презрением отвергнут партией, посчитавшей его недостойным. И все-таки мирные переговоры начались, несмотря на личные амбиции. Изданный в Болье-ле-Рош эдикт содержал секретные статьи, подписанные королевой-матерью. Ее младший сын извлек из него такую выгоду, что этот договор получил название «Мир Месье» (6 мая 1576 г.). К его доменам были присоединены богатые провинции Турень, Берри и Анжу. Месье, герцог Алансонский, стал теперь герцогом Анжуйским и получил в свое владение крепость Шарите-сюр-Луар. Конде остался наместником Пикардии с городами Перонна и Дуллан. Иоганн Казимир получил герцогство Этамп и другие владения с огромной суммой впридачу, чтобы за счет короля выплатить жалованье войскам, которые он против него поднял и которые разграбили его королевство. Генрих Наваррский снова попытался предъявить традиционные семейные требования, то есть военную помощь для возвращения испанской Наварры или денежную компенсацию: выплату ассигнований в размере 40 000 ливров для возмещения убытков, нанесенных его предшественникам.

Кроме того, он потребовал восстановления прав на герцогство Бретань, которые имел его прапрадед Ален д'Альбре, и выплату задолженностей по приданому его жены. Другие требования касались его наместничества в Гиени, где он хотел располагать высшей властью с правом самому назначать своих губернаторов, и освобождения городов, занятых королевскими войсками. Ни одно из этих требований не было удовлетворено. Екатерина Медичи ограничилась тем, что пожаловала ему должность наместника Гиени, Пуату и Ангумуа, и пообещала выплатить задолженность по его содержанию и различные долги — в общей сложности 600000 ливров.

Но основные статьи эдикта касались того, что впервые в статье 4 назвали «так называемой протестантской религией». Это был самый веротерпимый из всех известных дотоле эдиктов, так как в нем официально признавалось сосуществование двух религий. Протестантское богослужение разрешалось по всему королевству, кроме Парижа и его предместий на расстоянии двух лье и королевских резиденций. Протестанты без дискриминации интегрировались в общественную жизнь, им были даны гарантии: судебные палаты наполовину из католиков, наполовину из протестантов и восемь крепостей. И, наконец, полная амнистия за участие в последних смутах. Король признал, что резня в Варфоломеевскую ночь произошла к его великому сожалению, а вдовы и сироты жертв освобождаются от налогов.