Геноцид

– Умно, – саркастически усмехнулся альбинос. И посмотрел на Виираппана. – Пойдем к Упаннишшуру? Наставим его на путь истинный?

– Куда спешить, – хитро улыбнулся старик. – Упаннишшур скоро сам сюда явится. Видел, наверное, как плоты к острову подходили.

– Ну, давай подождем, – Феггаттурис присел в тенечке, скрестил ноги и аккуратно положил рядышком лук и перевязанный тонким шнурком пучок стрел. – Хмелем угостишь? – обратился он к человеку без имени.

– А что ж не угостить, – хмыкнул тот и скрылся в надстройке, по углу которой тянулся черный, смолянистый след.

– Ночью здесь были плоскоглазые, – сказал островитянин с коротко остриженными светлыми волосами.

– Мы их встретили, – кивнул Отциваннур.

– Похоже, они совсем с ума посходили, – добавил светловолосый.

– А что так? – Отциваннур сделал вид, что не понял, о чем идет речь.

– Да вот, – островитянин кивнул на обгоревший угол надстройки. – Плоскоглазые подожгли.

Он говорил спокойно и безучастно, словно речь шла о мелкой ссоре, случившейся между хозяином надстройки и кем-то из плоскоглазых. Поругались, поорали друг на друга, едва надстройку не сожгли, но все же разошлись миром.

– И что ж вы теперь делать собираетесь? – поинтересовался Виираппан.

– А что делать? – островитянин покрутил головой из стороны в сторону, как будто надеялся увидеть того, кто подскажет ему верный ответ. – Посмотрим, как дальше дело пойдет.

Феггаттурис прыснул в кулак и головой замотал.

– Чего? – удивленно посмотрел на него островитянин.

– Не обращай внимания, – махнул рукой Феггаттурис. – Это я о своем.

Из надстройки вышел человек без имени. В одной руке у него был чайник, в другой – несколько чашек, составленных одна в другую.

Не успели чашки разойтись по рукам и наполниться хмелем, как на причал явился Упаннишшур. На нем были длинные кожаные штаны и застегнутая под горло куртка со стоячим воротом. Вид у него был крайне недовольный. Именно что недовольный, а не озабоченный.

– А, вернулись, – только и сказал он, глянув на прибывших.

Пустых чашек не осталось, и Упаннишшур забрал у человека без имени ту, что он налил себе. Сделав глоток хмеля, Упаннишшур недовольно поморщился и вернул чашу хозяину.

Раф удивленно понюхал налитый в чашку хмель. Запах был отличный, разве что только самую малость горьковатый. Но это уж на любителя.

– Что произошло ночью? – первым решил начать разговор Виираппан.

– Что? – Упаннишшур сложил руки на груди и посмотрел на старика так, будто это он был виновен в том, что случилось. – На остров напали плоскоглазые.

– А я тебя, между прочим, предупреждал, – не двигаясь с места, заметил Феггаттурис, – что эта история плохо закончится.

– Какая еще история? – скользнул взглядом по альбиносу Упаннишшур.

– Ты уже забыл, что Таурриммас убил плоскоглазого.

– При чем тут это? – недовольно поморщился Упаннишшур.

– А по-твоему, с чего вдруг сюда явились плоскоглазые? Раньше они к вам в гости не заглядывали.

– Для того, чтобы ответить на этот вопрос, я должен думать, как плоскоглазые. А это невозможно, потому что я человек.

– Да ладно болтать-то, – Феггаттурис глотнул хмеля и отвернулся.

Упаннишшур посмотрел на Виираппана, как будто рассчитывал на его поддержку в споре с альбиносом.

Старик улыбнулся и сложил руки на груди.

– Плоскоглазые приплыли глубокой ночью. Все уже давно спали… – начал рассказывать Упаннишшур.

– Я не спал, – вставил человек без имени.

– Они подплыли к острову с разных сторон, – Упаннишшур продолжал, как будто и не слышал реплики смотрителя причала. – Когда люди проснулись, несколько плотов уже горели…

– Не несколько, а десятка три, – уточнил абориген с короткой кудрявой бородкой, до этого молчавший. – У меня самого два плота сгорели.

– Я, когда увидел зарево за окном и крики услышал, схватил багор и на палубу выбежал, – начал свою историю человек без имени. – Смотрю, плоскоглазый на плот лезет. А за ним другой, третий… Первый, что забрался на плот, во весь рост поднялся и кинул в стену надстройки что-то похожее на горшок. Не знаю, что уж у него в том горшке было, да только угол надстройки так сразу и вспыхнул, – человек без имени посмотрел на следы, оставленные огнем. – Ну, я сразу за багор и принялся плоскоглазых по плоту гонять. Они отбиться пытались, но я их быстро в воду поскидывал, одного даже подранил слегка. Схватил ведро, огонь залил. Смотрю, у соседа слева надстройка тоже горит…

– Хватит! – крикнул Упаннишшур едва ли не со злостью. – Если каждый будет о своем говорить, так мы никогда до сути не доберемся!

– А в чем суть-то? – поинтересовался кто-то из островитян.

– Суть в том, что плоскоглазые убивают людей! – Упаннишшур снова говорил, обращаясь ко всем, но, в первую очередь, к Виираппану. – Они поджигали надстройки, ждали, когда люди выбегут на палубу, и били их дубинками и копьями!

– Не они первые начали убивать, – мрачно заметил Раф.

– Да будет вам о Таурриммасе вспоминать, – недовольно поджал губы Упаннишшур. – Он убил всего-то одного плоскоглазого!

– Ты считаешь, этого мало?

– Да, мало!

– Мало для чего?

– Для того чтобы начинать войну!

– Плоскоглазые, похоже, думают иначе.