Геном

На ее лице мелькнуло азартное предвкушение, как у ребенка в утро Рождества. Лин Шоу разыскивала этот тайник тридцать лет. Находка недостающего элемента была вершиной ее жизни.

Один за одним спутники Лин протиснулись через проем и осветили фонариками небольшое помещение шириной не более четырех-пяти метров. Стены из скальной породы; искусственная дверь из камня сливалась с окружением, маскируя естественную нишу.

— Вынести их наружу? — спросил Адамс.

— Нет, — без промедления ответила Лин. — Сначала надо найти инвентарный список всего, что здесь лежит.

Найджел посмотрел вокруг.

— Может, он в одном из ящиков?

Лин опять достала первое издание «Приключений Алисы в Стране чудес» и присела на ближайший ящик.

— Краус оставил в книге пять листов кальки. Пока что мы использовали только два.

— Поплавав в озере слез, — продолжила рассказ Эйвери, — Алиса выбирается на берег. Вместе со случайными попутчиками она участвует в Беге по кругу, чтобы обсохнуть.

Старшина Адамс насупил брови.

— В Беге по кругу?

— Одна из придумок Кэрролла, — сказала Лин, не отрываясь от книги. — Все бегают по замкнутому кругу, в забеге нет победителей.

— Бегать по кругу не для меня, — пробурчал Найджел.

— Спасибо, доктор Грин. Мы учтем.

Лин открыла томик на третьей главе. Предваряющая главу иллюстрация изображала мышь, стоящую на задних ногах и вытянувшую перед собой передние лапки. Вокруг мыши столпились Алиса и двенадцать зверьков, в том числе Попугайчик Лори, утка, Птица Додо, омар и бобер.

Лин взяла со страницы кальку, приложила ее к карте пещеры — линии совпали.

— Еще одна потайная комната? — поинтересовалась Эйвери.

— Сомневаюсь, — пробормотала Лин.

— Почему? — спросила Пейтон.

— Это не в его стиле.

Пейтон почувствовала, что ее мать и доктора Крауса связывало не простое знакомство.

Лин быстро пролистала книгу, читая на ходу, не трогая другие листы копировальной бумаги. Остальные молча, с нарастающим недоумением ждали. Лин не обращала на них никакого внимания. Она иначе не умела. Пейтон хорошо изучила характер матери: та полагала — и не без оснований, — что среди присутствующих ее ум — самый острый, и что никто, кроме нее, не способен разгадать загадку Крауса. Дебаты только отняли бы время и отвлекли от дела.

Лин наложила на карту четвертый лист кальки. Изображение дополнилось точкой глубоко внутри пещеры, в конце узкого коридора.

— Еще один тайник, — предположила Эйвери.

— Похоже на то, — согласилась Лин, но Пейтон показалось, что мать сказала это без убежденности, лишь бы погасить ненужный разговор.

Лин приложила к карте пятый и последний листок копировальной бумаги. Рисунок пересекался с еще более глубокой частью пещеры.

— Может быть, в этих местах имеются новые зацепки, — сказал Найджел.

— Вряд ли, — задумчиво возразила Лин.

Она сложила все пять листов вместе и начала их изучать.

Пейтон почуяла, что группа, устав от неопределенности, начинает терять терпение.

— О чем ты думаешь, мам?

Лин обернулась и встретилась с дочерью взглядом, словно только сейчас поняла, что находится в пещере не одна.

— История Кэрролла имела для Крауса множество оттенков смысла. Она послужила аллегорией для «Зеркала» — проекта «Китиона», начатого в 50-е годы. В то время Краус был одним из руководителей организации. Он считал ядерную бомбу и ядерный век в целом «кроличьей норой», в которую провалилось человечество, думал, что мы вступаем в странную, непредсказуемую эпоху и что вымирание человеческого рода — реальная опасность.

Лин кивком указала на книгу.

— Повесть начинается с упоминания, что Алиса от нечего делать отправилась вслед за Белым Кроликом в кроличью нору.

— Белый Кролик — это ядерная бомба? — спросила Эйвери.

— Нет, для нас это символ технического прогресса в целом, как и другие затейливые персонажи. Например, Синяя Гусеница, курящая кальян и вопрошающая Алису, кто она такая, есть еще одно олицетворение технического прогресса — беспристрастная сущность, заставляющая нас разбираться в самих себе. Гусеница сообщает Алисе, что если откусить от одного края гриба, она станет больше, а если от другого — меньше.

— А от грибов, что дает тебе мама, проку вовсе нет[10], — шепнула Эйвери Адамсу. Тот улыбнулся и покачал головой.

— Это означает, — с нажимом продолжала Лин, — что технологии одновременно и расширяют, и сужают наш мир. Во времена Кэрролла телеграф и железные дороги быстро связали людей друг с другом. Паровая машина позволила строить огромные города, поставила сельское хозяйство на промышленную основу, привела к взрывному росту населения. В 1865 году, когда была написана книга, во всем мире насчитывалось примерно 1,3 миллиарда человек. С тех пор человечество выросло на 6,2 миллиарда. Такого роста не наблюдалось ни у одного вида за всю земную историю.

Лин сложила листочки кальки.