Генофонд нации

Оптимистическая эта сентенция принадлежала полковнику Селезневу, в молодости увлекавшемуся боксом. Сейчас Михаил Юрьевич возглавлял Организационно-инспекторский отдел, что придавало его афоризму зловещий колорит. «Оргинспекторский» занимался справками, отчетами, проверкой исполнения месячных, квартальных, полугодовых, тематических, межрегиональных и прочих планов, им самим же в муках рождаемых. А еще – жалобами граждан и сотней не менее нудных и кляузных дел, пользуясь среди личного состава такой же любовью, как и служба безопасности и борьбы с коррупцией, ласково именуемая «гестапо».

Если в ближайшее время Токмаков не хотел испытать афоризм Селезнева на себе, требовалось срочно возбудить и тут же раскрыть парочку уголовных дел. С этой мыслью Вадим забрался в свою верную «Волгу» и поехал в отдел, – а куда ему еще было ехать в шесть часов вечера, когда все нормальные люди уже завершают работу.

Помещение для нового отдела оперслужбы «А» предоставила в безвозмездную аренду администрация морского порта, поэтому ехать пришлось на Двинскую улицу. Ехать – это было громко сказано. В одной бесконечной пробке, закупорившей Лиговский проспект, «Росита» волоклась так же, как тянулся весь этот пасмурный февральский день – в час по чайной ложке.

На площади Восстания, у метро, послушники секты саентологов усердно впаривали прохожим квитки с приглашением на бесплатное тестирование. Странно, но после стольких лет реформ еще находились люди, не соображавшие, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Токмаков сравнивал саентологов с крысами, которые в средневековье заслужили почетный титул комнатных собачек мерзопакостного Люцифера. Питерские силовики уже застукивали саентологов на «горячем», даже арестовывали имущество. Но – выкрутились, перерегистрировали свою контору, что, несомненно, указывало на ее дьявольское происхождение, а в большей степени – на бездарность российских законодателей, не способных оградить народ от хитроумных последователей писателя-фантаста Рона Хаббарда.

Пробираясь в потоке машин, Токмаков вспомнил, что за последние десять лет убыль россиян составила 13 миллионов. Если так пойдет и дальше, Дальний Восток заселят китайцы, а Москву и Питер азербайджанцы и чечены, у которых с рождаемостью все тип-топ. А тут еще, понимаешь, установки по сохранению генофонда за рубеж увозят…

Интересно, что такое это может быть? Представилось нечто вроде нового оружия, проходящего сейчас обкатку в Чечне, и уже ласково прозванного «семи…» …ну, допустим, «семичлен» в переводе с «омоновского». Это ручной гранатомет с барабаном на семь гранат вроде тех, что используются в «подствольниках». Эффект применения «семичлена» в контртеррористической операции просто потрясающий.

Вдруг установка СГН сконструирована по тому же принципу?

Ну а если серьезно… Если серьезно, то каким-то же образом эта штуковина была вывезена из России, и даже конкретнее – из Питера. Путей всего три – морем, воздухом или по земле.

Второй, воздушный, исключаем сразу. После эпохального теракта в Нью-Йорке досмотр грузов в аэропорту самый тщательный. Таким образом, из трех стихий остаются только две – земля и море. Пятьдесят на пятьдесят. Учитывая новое назначение Токмакова, и помня, что судьба не делает случайных ходов, с водной стихии и следует начинать. Тем более, так он сможет легко объяснить руководству, чего ради взялся топтать чужую, по первичной информации, «эфэсбэшную» поляну. Впрочем, не привыкать. Тут налицо угроза экономической безопасности государства, а это среди всего прочего вчистую тема оперативной службы «А».

Токмаков любовно пристукнул кулаком по потрескавшейся баранке своей «Роситы». Годы работы в оперслужбе не пропали зря. Это был нормальный ход: обернуть свое, во имя дружбы начатое расследование на благо статистике отдела. Теперь он пройдет известным проторенным путем: первичная информация-подборка материалов-дело оперативной проверки… Дорастет ли дело до уголовного – вопрос, но то, что оно обрастет огромным количеством бумаг, ответов на запросы, справок, докладов – факт. В ходе работы наверняка придет какая-то интересная информация…

Да и потом, тот же Коряпышев не уставал повторять, что отрицательный результат – тоже результат. Закрыв одно направление, проще будет перейти к другому.

Главное, чтобы процесс пошел. Главное, чтобы выбраться теперь из «пробки».

И словно в ответ на заклинания – теперь уже не просто опера, но целого заместителя начальника отдела, правда, и. о. – затор на Литейном проспекте прорвало. Оголтелое стадо машин ринулось в сумеречную морось, прошитую огнями фар. Спустя двадцать минут в лобовом стекле выплыли купола церкви Богоявления на Гутуевском острове. Здание морской администрации порта, где на третьем этаже размещался «портовый» отдел, было как раз напротив.

«Чтобы Бога не забывали», – говорил начальник отдела подполковник Игорь Слащев.