Геннадий Зюганов

В свое время, когда Ельцин только что возглавил МГК КПСС, довелось Зюганову участвовать в подготовке его первой значимой встречи с партийным активом и общественностью столицы. В Доме политического просвещения на Трубной площади собралось тогда свыше двух тысяч человек: руководители парторганизаций, директора предприятий, ученые, представители творческой интеллигенции, учителя, врачи, военные. После небольшого выступления Ельцин перешел к ответам на вопросы. Когда дошло дело до столичной торговой мафии, он с гордостью заявил, что от московской торговли никак не зависит: костюм покупал в Свердловске, и ботинки за девятнадцать рублей тоже оттуда. При этом потопал по полу ногами, демонстрируя простоту своей обувки, и поклялся, что не успокоится, пока всю грязь не вычерпает. Только вот с реквизитом случился «прокол»: на ногах боевого руководителя Москвы красовалась «саламандра». Надо было видеть, с какой яростью, не стесняясь посторонних, он потом распекал за эту оплошность своего помощника.

Фальшь в его выступлениях и поведении сквозила постоянно. Хорошо помнит Зюганов встречу столичной общественности с кандидатами в народные депутаты РСФСР по 1-му национально-территориальному округу, которая прошла в Колонном зале в феврале 1989 года. Среди других соперников Ельцина, возглавлявшего тогда Госстрой, были директор ЗИЛа Евгений Браков и космонавт Георгий Гречко. О выборных технологиях в то время еще и не слышали, поэтому Геннадий Андреевич, который присутствовал в качестве официального представителя ЦК КПСС, поражался, насколько слаженными были все действия команды Ельцина. Реплики с мест, «захлопывание» неугодных ораторов, недовольный топот и свист — всё словно по команде и во всем — открытая агрессивность, направленная на моральное подавление оппонентов. Но не все поддались психическому натиску. В разгар этой вакханалии взял слово обыкновенный рабочий. Дали ему две минуты, в течение которых он успел сказать, что пришел с намерением поддержать Ельцина — ведь надо кому-то поднимать страну. А здесь посмотрел на то, что происходит в зале, и ему жутко стало, словно Троцкого живьем увидел. И указал рукой на Ельцина: «Вот он, новый Троцкий сидит!»

Этот случай подтвердил выводы Зюганова, к которым он пришел в результате и других многочисленных наблюдений: несмотря на массовую промывку мозгов, люди не утратили здравого смысла и в глубине души сознавали истинную цену выходящим на арену новым «вождям». Обманывались в основном те, кто хотел обманываться. Вряд ли те же шахтеры действительно уверовали в то, что их эксплуатируют коммунисты, что стоит только приватизировать шахты и начать самим продавать уголь за доллары, как сразу же придут в их дома достаток и благополучие. До сих пор перед глазами Геннадия Андреевича стоит Красная площадь, заполненная людьми с шахтерскими касками, которых на излете горбачевской эпохи возили в Москву эшелонами. Кругом лозунги «Даешь Ельцина!», «Привет Гайдару!». Походил между ними, послушал, о чем говорят. Чувствовал: не время и не место для дискуссий, бесполезно здесь кого-то вразумлять — слишком тяжелая, враждебная атмосфера нависла над площадью. Но не удержался: «Мужики, вас же втемную используют. Выбросят потом — всего лишитесь!» Что тут началось, чего только не пришлось выслушать! Но в потоке ругани и проклятий не было и намека на ту устрашающую силу, которая обычно исходит от людей сплоченных и сознающих собственное достоинство, — прорывались наружу лишь отчаяние и безысходность.

Позднее, в 1993 году, был в Кузбассе. Многие шахтеры тогда объявили бессрочную голодовку, лежали в шахтах. Люди лишались источников существования. По всей Сибири закрывались угольные производства, замирали целые поселки и города. В начале 1994 года, в период самых лютых холодов, посетил замерзающую Воркуту. Встречался с теми коллективами, которые активно участвовали в антисоветских забастовках, помогли прорваться во власть Ельцину. Народ гордый. Вслух о своих ошибках не упоминали, но в потухших взглядах, в поникших плечах угадывалось отчаяние: «Что мы наделали!» Тягостные ощущения.