Геннадий Зюганов

Все это делалось в основном с одной целью — создать новый миф о Зюганове. Миф, который бы вобрал в себя все прежние сочинительства, сконцентрировал бы в себе всю ложь и грязь, которые беззастенчиво годами лились на него. Миф, который бы навсегда отбил у него охоту тягаться в борьбе за власть со ставленниками олигархических кланов. А если бы такое желание у него вдруг и появилось, то, по замыслу создателей легенды, избиратели все равно отвернулись бы от него. Ведь они должны были уверовать в то, что лидер коммунистов однажды уже обманул их, сознательно «сдал» президентские выборы Ельцину.

Возникает резонный вопрос: почему же такие нелепые версии не выдвигались раньше, по горячим следам, когда подводились итоги этих памятных выборов и вся общественность обсуждала только две темы: таких грязных выборов Россия еще не знала; итоги выборов были откровенно и грубо фальсифицированы?

Идея о якобы имевшем место «сговоре» между Зюгановым и Ельциным родилась в кремлевских мастерских по изготовлению политтехнологий в преддверии очередных выборов. С их приближением все больше давал о себе знать незабытый испуг, который пережили в Кремле в 1996 году. Ведь несмотря на то, что ельцинскому режиму удалось сохраниться, коммунисты одержали тогда внушительную моральную победу: за Зюганова отдали голоса 30 миллионов избирателей. Беспокойство было обоснованным. Развитие событий в стране показывало, что КПРФ была готова не только закрепить, но и развить успех, освободить страну от ненавистной ей ельцинской «семьи» и укрепившейся вокруг нее олигархической группировки. Партия значительно расширила социальную базу своего влияния, играла ведущую роль в Народно-патриотическом союзе России, Координационный совет которого возглавлял Зюганов.

Кроме того, в мае 1999 года в Государственной думе прошло слушание вопроса об отрешении от власти президента Ельцина, который обвинялся в подписании Беловежских соглашений, в кровавом разгоне парламента в 1993 году, в развязывании войны в Чечне, в подрыве обороноспособности страны, в геноциде российского народа. Импичмент не состоялся — сложная процедура его проведения требовала не меньше двух третей голосов депутатов по каждому из выдвинутых обвинений. В то же время большинство депутатов признали виновность Ельцина в совершении им тяжких преступлений против своей страны и народа. По существу, это означало признание полного краха его неограниченного правления.

Перед «семьей» встал вопрос о наследнике престола, способном предотвратить возмездие. В Кремле родился очередной проект, унижающий миллионы наследников великой державы, — «Преемник».

Вот тогда-то, в августе 1999 года, и появилась первая «ласточка» в виде статьи Дмитрия Быкова в журнале «Карьера», возвестившая о том, что три года назад «подсознательной, а может быть, и вполне сознательной целью Зюганова было ни в коем случае не победить». От нее и берет начало новая волна лжи, породившая за несколько лет огромное количество «версий» и «подробностей».

Цель ее — не только дискредитировать Зюганова и Компартию. Надо было сделать всё, чтобы люди забыли, кто, как и ради чего в 1996 году протаскивал на престол полностью скомпрометировавшего себя в народе, больного и недееспособного Ельцина. Следует отдать должное власти — в борьбе за выживание ей удалось тогда полностью использовать весь свой потенциал, включая государственные источники финансирования и всестороннюю поддержку Запада. Коль выделил Ельцину такой беспроцентный кредит, какого не знала история рачительной Германии. Символом полной коррумпированности и деградации властных структур стали набитые долларами коробки из-под ксерокса. Советники из крупнейших западных центров и институтов натаскивали доморощенных политтехнологов.

Еще в ходе парламентской избирательной кампании, предшествующей президентским выборам, были опробованы новые технологии, направленные на растаскивание голосов путем обмана и переманивания избирателей левой ориентации. Весной 1995 года президентская администрация попыталась сформировать два блока — «правый» и «левый», которые, по ее замыслу, должны были оттеснить на обочину все остальные политические партии. За образец были взяты политические двухпартийные системы ряда западных стран, с помощью которых создается иллюзия периодической смены курса. Состоялась первая репетиция спектакля, который пытаются разыграть сегодня. Роль нынешнего Грызлова исполнял тогда Черномырдин, Миронова — Иван Рыбкин.

Одновременно был запущен в действие отлаженный механизм дискредитации главных соперников, прежде всего Компартии и непосредственно ее лидера. Спецслужбы приготовили два сценария: планировалось, в зависимости от развития событий, обвинить КПРФ в подготовке спецгрупп для захвата власти или в финансовых махинациях. Несколько членов Конституционного суда правых взглядов выступили с требованием запрета организационных структур КПРФ.