Геннадий Зюганов

Извращенное восприятие благородной идеи пролетарской солидарности в советское, особенно послевоенное, время привело к игнорированию национальных интересов не только русского, но и других народов России. Оно стало причиной многих серьезных провалов и в международной политике КПСС: огромные силы и средства тратились на поддержку сомнительных режимов в странах третьего мира, провозглашавших себя социалистическими. Задачами интернационального долга оправдывалась война в Афганистане.

Чтобы отстоять свою правоту, Зюганову пришлось на протяжении всех девяностых годов продвигаться между Сциллой и Харибдой. Однако сила его аргументов, заключавшаяся в их ясности, логике, честности, наконец, доступности для понимания людей независимо от их национальности, — оказалась неопровержимой. Он никогда не ставил вопрос о превосходстве русского народа над другими народами России и бывшего СССР или каких-либо привилегиях и преимуществах для русских и всегда исходил из ленинского понимания проблемы: «Интерес (не по-холопски понятой) национальной гордости великороссов совпадает с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев». Но при общности коренных национальных интересов именно русскому народу — в силу целого ряда исторических, географических, демографических и иных факторов — довелось стать государствообразующим этносом, зодчим великой державы.

Положение русских, которые ныне составляют 82 процента населения страны, — это индикатор социального самочувствия всех российских народов, которые прекрасно понимают: хорошо русским — хорошо всем, и наоборот. Сегодня вряд ли надо кому разъяснять, чем для России обернется происходящая сейчас депопуляция русской нации: за последние пятнадцать лет численность населения Российской Федерации сократилась на 10 миллионов человек, при этом русские потеряли 9,5 миллиона. Коренные русские области вымирают в 2–3 раза быстрее, чем другие регионы. Русские оказались самым крупным разделенным народом на планете — за пределами России их сейчас проживает 25 миллионов. В разных государствах живут великороссы, малороссы, белорусы. А ведь это, по сути, триединый народ, с одной верой, с одной культурой и общей Победой, с незначительными различиями в языках. И границы, произвольно проведенные под Псковом, Прохоровкой и Ростовом, ничего общего не имеют с его историческими границами.

В течение своей многовековой истории русский народ уже дважды — в период ордынского нашествия и во время фашистского вторжения — оказывался перед угрозой физического истребления. Теперь уже в третий раз над русской нацией нависла зримая угроза ее полного исчезновения. Геноцид нации, свидетелями которого мы являемся, носит сознательный, спланированный характер. Опасность подобного развития событий возникла давно — глобальная русофобия, ненависть к России и русскому народу получили «теоретическое обоснование» еще в начале XX века. Именно тогда появились первые теоретики нового мироустройства, среди которых своими антирусскими взглядами выделялся Хэлфорд Макиндер — один из наиболее почитаемых в западных кругах родоначальников геополитики. Они и заговорили о том, что Запад не может спать спокойно, пока Россия держит в своих руках «географическую ось истории», пока существует «русское господство» над «сердцем мира» — континентальным ядром Евразийского материка. Все последующие доктрины той же американской геополитики — от «Четырнадцати пунктов президента Вильсона» до «Великой шахматной доски» Збигнева Бжезинского — буквально пропитаны идеей расчленения русского «сердца мира» на множество протекторатов, сокращения исконно русского населения до «безопасной величины», которая уже никогда не позволит вернуть ему контроль над собственной страной. Если же этого достичь не удастся, следует закрепить западное господство по периметру Евразийского континента. И уже оттуда задушить Россию в кольце военных баз и экономических конкурентов, постепенно «откусывая» у нее пограничные регионы, лишая ее выхода к морям, к выгодным рынкам сбыта и союзным государствам. В кругах геополитиков эта стратегия получила название — «Кольцо анаконды».