Гений войны Кутузов

Обеспечив тылы и фланги, Бонапарт не мешкая погнал своих солдат вперед – на восток. Несмотря на плохую погоду, моральный дух Великой армии после Ульмского триумфа был очень высок, марши следовали один за другим. «Маленький капрал, кажется, придумал новый способ ведения войны, – шутили его бывалые солдаты, – он воюет нашими ногами, а не штыками». И действительно Наполеон, как бы предвидя, что в этой войне его пехоте придется бодро прошагать пол-Европы, приказал интендантам выдать по две пары лишних сапог и чуть ли не лично проверил выполнение своего приказа. Когда надо, он умел действовать как Отец Солдата! Но в то же время в целях максимальной скорости передвижения наполеоновские солдаты питались по принципу «чем Бог пошлет» в каждой местности – сухари они получали, только когда предстояли неизбежные бои. Дело доходило до того, что порой солдаты охотились на дичь или зверье, тратя боевые патроны на пропитание!

Глава 16 Пришла пора уносить ноги!

Русская армия Кутузова сумела достичь пункта своего назначения – города Браунау, лежащего в 250 км к востоку от Вены. Передовая колонна Багратиона оказалась на месте первой. Тогда это была важная крепость – пограничная с Баварией, правда, так и не приведенная австрийцами в боевое состояние. Пройдя по размытым дорогам Восточной Европы 519 км, войска дошли до нее не в полном составе: было немало отставших, в том числе, артиллерия и обозы. По некоторым данным, скорость движения русских оказалась выше – чуть более 32 км в сутки, чем у французов – порядка 30 км в сутки, шедших по хорошим западноевропейским дорогам. Но стоило ли так спешить: теперь она не только осталась без союзника, но и оказалась один на один с численно превосходившими ее почти в пять раз войсками Наполеона. Наполеон пишет своей супруге императрице Жозефине: «Я достиг своей цели; австрийская армия уничтожена мною с помощью простых маршевых переходов. Теперь я обрушусь на русских, они обречены».

Еще не получив официального сообщения о катастрофе, постигшей армию Макка под Ульмом (от него до Браунау было более 240 верст), Михаил Илларионович уже знал через своих разведчиков и от передовых разъездов, что там что-то случилось, причем крайне неприятное. О своих опасениях он тут же отписал своему государю.

Размер катастрофы прекрасно поняли в русском лагере после того, как 22 октября перед Кутузовым предстал «гений Kriegspiel» («игры в войнушку в тиши кабинета») генерал-квартирмейстер Макк фон Лайберих собственной персоной, причем один – без армии, позорно сданной им французскому императору в Ульме. Впервые русским предстояло сразиться с прославленной французской армией, лично руководимой Наполеоном. Непобедимому и неистовому старику Souwaroff, так желавшему «очной ставки» с победоносным Бонапартом, не довелось встретиться с ним. «Русский Марс» умер в 1800 г., когда над Европой прогремела очередная победа Наполеона при Маренго, еще выше поднявшая его славу. Теперь во главе русских стоял Кутузов – полководец иного формата. Сможет ли он достойно противостоять Последнему Демону Войны, как потом окрестят генерала Бонапарта исследователи его полководческого наследия?!

Перед Кутузовым стояла задача сохранить изможденную поспешным марш-броском в 500 км свою поредевшую армию во что бы то ни стало. Дело в том, что уже в походе его 6-ю колонну (9548 человек) генерал-лейтенанта барона И. К. Розена срочно переподчинили генералу А. П. Тормасову для прикрытия южных границ России из-за угрозы войны с Турцией. Так, Подольская армия с 53 397 человек сократилась до 43 849 человек. Но затем по настоянию австрийцев для заслона против турок нашлись другие войска, а солдат Розена обязали вернуться к Кутузову. Пока они ходили туда-сюда, их соотечественники ушли далеко на запад, и им пришлось форсированными контрмаршами наверстывать упущенное не по их вине, и в Браунау они еще не поспели. Более того, в ходе форсированного марша Подольской армии более 6 тыс. отстали в пути и заболели. На поверку в строю могло быть не более 35–36 тыс. (возможно, даже и 32 тыс.) боеспособных воинов. Правда, к ней присоединился 18-тысячный австрийский корпус генерала М. Кинмайера, так и не рискнувшего пробиваться к блокированному в Ульме Макку, и прорвавшиеся из-под Ульма остатки отряда (4 батальона пехоты и полк Гессен-Гомбургских гусар) еще одного австрийского генерала Р. Ностица. Все эти войска объединились под началом австрийского генерала графа Мерфельдта. Таким образом, у союзников оказалось 56–57 (либо 55–58) тыс. штыков и сабель (из них около 20 тыс. австрийцев). Но стойкость и боеспособность австрийцев всегда вызывали у русских, в том числе и у Кутузова, большие сомнения, а после ульмского позора и подавно! Он предпочел рассчитывать только на свои силы.