Гений войны Кутузов

…Между прочим, начал он завлекать всеми возможными и невозможными способами в союз против Бонапарта, естественно, тех, кто был ему ближе всего по… крови! Не секрет, что связи российского монарха Александра Павловича Романова по крови были очень конкретными с Германией! Напомним, что дед Александра I, убитый подельниками Екатерины II Петр III, был урожденным герцогом Гольштейн-Готторпским (его мать Анна Петровна была дочерью Петра I), его бабка (Екатерина II) – урожденная княжна Анхальт-Цербстская, мать – урожденная принцесса Вюртемберг-Штутгартская. Получается, что по крови очередной русский царь был всего лишь на 1/16 русским! Добавим также, что все дети в семействе покойного Павла Петровича «Романова» заключали браки только и исключительно с представителями различных германских князей. Сам Александр был женат на Луизе-Марии-Августе, принцессе Баден-Баденской. Его средний брат Константин был женат на принцессе Саксен-Заафельд-Кобургской, следующий по старшинству брат Николай женился на принцессе Прусской, дочери, между прочим, Фридриха-Вильгельма III и, наконец, самый младший из братьев, Михаил, заключил брак с принцессой Вюртембергской. Брачный расклад Александровых сестер столь же однозначен: Александру выдали замуж за Иосифа – эрцгерцога Австрийского, Елену – за Фридриха-Людвига Мекленбург-Шверинского, Марию – за Карла-Фридриха Саксен-Веймарского, Екатерину – первым браком за Георга-Петера Гольштейн-Готторп-Ольденбургского (т. е. за кузена!), а вторым – за Фридриха-Вильгельма Вюртембергского. И лишь Анна вышла замуж за Вильгельма II Нидерландского! Так кто же они – Романовы или все же Гольштейн-Готторпы и «Компания»?! Но не это главное! Главное в том, что Александр постоянно стремился «не забыть» и не задеть своими грациозно-изящными «телодвижениями» всех своих многочисленных германских родственников – дядей и теть, кузенов и кузин…

Первой в ряду агитируемых против бонапартовской Франции оказалась Пруссия и ее король Фридрих-Вильгельм III – своего рода пародия на его знаменитого предка, короля-полководца Фридриха II Великого. Уже в июне 1802 г. Александр I посетил Мемель, где под его мужские чары подпала изысканная и грациозная, неотразимая белокурая 26-летняя красавица-королева Луиза. Рассказывали, что ее венценосный супруг знал толк лишь во «фрунтовой выправке» и не уделял должного внимания своей очаровательной супруге. Мало кто из женщин мог устоять, когда им оказывал внимание такой красавец мужчина, каким, несомненно, был в ту пору российский император, артистично изображавший влюбленность одним лишь томным взглядом. Недаром Александр I поведал одному из своих особо приближенных свитских, что он-де закрывал на ночь свою спальню на два оборота ключа – на всякий случай, чтобы «потерявшая голову» королева не «совершила глупости» при живом муже. Мимолетная мемельская встреча двух коронованых «агнцев» не дала быстрых результатов, но, как покажет ближайшее будущее, и не прошла бесследно. Александр был известным любителем неясных выражений и туманных маневров, но, взяв курс на войну с Францией, он не свернул в сторону, несмотря на то что ведущие европейские монархи не сразу и не окончательно «вступили на тропу войны». Сам же русский самодержец, по уверениям некоторых историков, «вырыл топор войны» с Бонапартом уже в конце 1803 г.

Интересно, что ружейный залп, гулко грохнувший во рву Венсеннского замка под Парижем и унесший жизнь безвинного принца Энгиенского, по-разному отозвался при монархических дворах Европы. Так, соседнее с Францией маркграфство Баден предпочло «не делать из мухи слона». В Вене и Берлине повозмущались лишь для вида. Более всего «возбудился» «наш ангел», который поставил на заседании Госсовета вопрос о немедленном разрыве и войне с Францией.

…Кстати сказать, не все в ближайшем окружении молодого русского царя были согласны с ним в необходимости войны с Францией. Так, весьма влиятельный граф Николай Петрович Румянцев, член Госсовета, весьма дальновидно говорил Александру I, что не видит необходимости немедленно развязывать войну из-за гибели иностранного принца: «…соображения сентиментального порядка никак не могут быть допущены в качестве мотива для действий… Произошедшее трагическое событие никак прямо не касается России, а честь империи никак не задета…»