Гений (СИ)

Эльви смотрела на него с таким видом, как будто он приглашал её погулять по местам жертвоприношений древних культов ночью, обещая невероятное приключение, которое запомнится на всю жизнь. Ему так нравилось просто смотреть на её лицо в этот момент, что он не делал ничего, просто ждал, а она металась в своих мыслях от одной моральной установки до другой, пытаясь найти ориентир, который даст ответы, а он не находился, потому что лежал в плоскости глубоко личных желаний, а не общечеловеческого понимания добра и зла. Он этот выбор для себя давно сделал, так что вопросов таких себе не задавал, в его случае любое решение принималось с позиции «что мне за это будет, если я попадусь», и эта система его никогда не подводила. Тем не менее, навязывать свою мораль Эльви не хотелось, он просто предлагал ей повеселиться, а согласится она или нет — её выбор, который будет на её совести, свою он не стремился отягощать такими вещами, она ему нравилась неиспользованной за ненадобностью.

— Ладно, — она решительно выдохнула, встала, отнесла письмо обратно к подоконнику, убрала в конверт и положила в сундук. Взяла его весь и принесла на стол, отодвинула посуду, чтобы он поместился, стала доставать из него вещи, на которые Барт не обратил внимания — маленькие мешочки из прозрачного шёлка и тёмного бархата, бумажные свёртки, какие-то предметы, в которых не было особого смысла, на первый взгляд — маленькие ножницы, чайная ложка, карандаш, еловая шишка, билет на почтовый экипаж, чек из магазина шляп, мужская перчатка. Эльви доставала это всё, как реликвии, Барт следил за её движениями так же внимательно, как следил за процессом заваривания чая, даже не пытаясь гадать, что стоит за каждой из этих вещей, он знал, что многое, но так же знал, что эти истории умерли вместе с «милой Софи», никто их уже не расскажет.

«Или расскажет. В письмах.»

Эльви достала всё, кроме конвертов, осмотрела стол, посмотрела на Барта. Он ровно сказал:

— Если ты мне их не прочитаешь, я их сам прочитаю. Мне не будет стыдно, я имею право.

Она глубоко вдохнула, резко выдохнула, вытерла ладони о юбку и положила их на стол. Барт встал, достал все письма и перевернул всю гору вверх ногами, положил на стол и изобразил приглашающий жест:

— Давай начнём с самых первых, и будем складывать обратно в хронологическом порядке.

Она кивнула с облегчением, как будто даже это маленькое правильное решение было чем-то хорошим в череде неправильных решений, которые она, к огромному своему стыду, всё-таки приняла. Взяв верхний конверт, она осторожно открыла его и стала читать:

— «Милая Софи, высылаю вам зубы барона де’Руэля»… — она замолчала и посмотрела на Барта круглыми глазами, Барт пожал плечами с улыбкой человека, который не видит ничего особенного в том, чтобы выслать милой немного зубов. Эльви посмотрела на мешочки на столе, с новым выражением лица, сочетающим шок и нервное веселье, Барт пощупал все мешочки, безошибочно определил зубы и высыпал их на ладонь, радостно протягивая поближе к Эльви, она отшатнулась и запищала: — Убери!

Он рассмеялся, убрал, внимательно порассматривал, покатав их по ладони, высыпал обратно в мешочек, затянул завязки и вернул в сундук, показав Эльви пустые руки:

— Читай дальше.

Она прокашлялась и опять взяла письмо: