Гений. Оплот

Теперь он был зятем Мариетты и мог позволить себе обнять ее за талию, а она пользовалась родственными отношениями, чтобы целоваться с ним. В Юджине было что-то, что всегда влекло ее, и в течение этих первых дней после свадьбы сестры она давала волю своему давнишнему желанию чувствовать себя в его объятиях, оставаясь, однако, начеку и тем самым заставляя его держаться в рамках. Втайне ее очень интересовало, насколько она ему нравится.

Едва она показалась, Смайт и Мак-Хью вскочили и принялись хлопотать вокруг нее. Мак-Хью предложил ей свое место у камина. Смайт не отставал от друга.

– Я провела чудесную неделю в Вест-Пойнте, – весело затараторила Мариетта. – Вы представляете, все время танцы, парады, прогулки с военными.

– Предупреждаю вас обоих – вы на краю пропасти, – сказал Юджин, уже усвоивший привычку дразнить Мариетту. – Эта женщина опасна. И вам, как художникам с именем, не мешает поостеречься.

– Как вам не стыдно, Юджин, – рассмеялась Мариетта, показывая свои прелестные зубки. – Ну вы подумайте, мистер Смайт, разве это не безобразие так рекомендовать сестру своей жены? Тем более что я приехала всего на несколько дней, у меня и времени-то в обрез. Я нахожу, что это возмутительно.

– Это просто позор, – отозвался Смайт, обнаруживая полную готовность сделаться ее жертвой. – Не такой вам нужен был зять. Если б вы имели дело с человеком, которого я хорошо знаю…

– Форменное издевательство, – добавил со своей стороны Мак-Хью. – Впрочем, много времени вам и не понадобится.

– Ну, уж это совсем не по-рыцарски, – рассмеялась Мариетта. – Я вижу, что все здесь против меня, за исключением мистера Смайта. Но ничего, вы еще пожалеете, когда я уеду.

– Охотно этому верю, – с чувством сказал Мак-Хью.

Смайт ничего не сказал. Он просто млел от восторга перед этой девушкой, у которой цвет лица напоминал персики со сливками. Он пожирал взглядом ее волнистые каштановые волосы, блестящие голубые глаза и точеные руки. Каким раем должна быть жизнь с этим веселым и добродушным созданием. «Интересно было бы знать, – думал он, – что представляет собой семья, с которой Юджин породнился. Анджела, Мариетта, брат в Вест-Пойнте – не иначе как милые, добропорядочные и состоятельные люди». Мариетта отправилась на кухню помогать сестре, и Смайт, воспользовавшись отсутствием Юджина, шепнул приятелю:

– Что ты скажешь? Ведь он совсем не плохо устроился? А эта, помоложе, – настоящая красотка! Она, пожалуй, перещеголяет сестру.

Мак-Хью только глазел по сторонам. Все здесь приводило его в восхищение. Старинная мебель, ковры, портьеры, картины, горничная в белом передничке и наколке, Анджела, Мариетта, стол, накрытый белоснежной скатертью и уставленный разноцветным фарфором, серебряные канделябры – подумать только, что в каких-нибудь десять дней с Юджином произошло такое превращение. Уж действительно кому повезет… Эта студия была редкостной находкой… Ведь вот другим… И Мак-Хью задумчиво покачал головой.

– Ну, – спросил Юджин, который выходил в спальню, чтобы переодеться к обеду, – что ты скажешь, Питер?

– Скажу, что ты идешь в гору, Юджин. Я никак не ожидал. Благодари небо. Тебе, безусловно, везет.

Юджин загадочно улыбнулся. «Действительно ли это так?» – подумал он. Ни Смайту, ни Мак-Хью, ни кому другому и невдомек, при каких обстоятельствах все произошло. Сколько, в общем, лицемерия на свете! Даже смешно, до чего обманчива видимость! Если бы кто-нибудь знал, какая необходимость толкнула его на поиски квартиры и с каким тяжелым сердцем он взялся за это.

Мариетта вернулась в студию, а с нею и старшая сестра. Анджела прониклась теплым чувством к обоим друзьям мужа – к этим мальчикам, как она уже мысленно их называла.

Юджин усвоил себе манеру характеризовать каждого, о ком бы ни заговорил, как «славного малого» – его обычное определение. Так и эти двое одаренных молодых людей были для него всего лишь славными ребятами из провинции, как и сам он, и Анджела стала относиться к ним так же.

– Мне бы очень хотелось как-нибудь набросать ваш портрет, миссис Витла, – сказал Мак-Хью, когда Анджела снова заняла свое место у камина. В последнее время он пробовал свои силы в портретной живописи и рад был случаю попрактиковаться.

Анджела пришла в восторг и от лестного предложения и оттого, что услышала в первый раз «миссис Витла» из уст старого друга Юджина.

– Я буду очень рада, – ответила она зардевшись.

– Честное слово, ты прелестна, Ангелочек! – воскликнула Мариетта, обнимая сестру за талию. – Нарисуйте ее с косами, мистер Мак-Хью, ведь она совершеннейшая Гретхен.

Анджела снова вспыхнула.

– Я, собственно, сам об этом подумывал, Питер, – сказал Юджин. – Но так и быть, попробуй ты. Я не большой мастер по части портрета.

Смайт улыбнулся Мариетте. Ему бы очень хотелось нарисовать ее, но человеческие фигуры давались ему плохо, разве лишь как детали для его морских видов. При этом мужчины удавались ему лучше женщин.

– Вот если б вы были старым морским волком, мисс Блю, – сказал он, обращаясь к Мариетте, – я бы создал из вас шедевр.