Гении, изменившие мир

Особое внимание Мао как председатель Центрального народного правительства в те годы уделял внешней политике страны. В декабре 1949 г. он посетил СССР, где вместе с премьером Чжоу Эньлаем провел переговоры со Сталиным и подписал перед возвращением в Китай в феврале 1950 г. китайско-советский «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи».

В 1950–1953 гг. в корейской войне китайцы победили США, потеряв при этом около миллиона человек, однако для огромной страны это были не столь ощутимые потери. У Мао же позже появилась своя трактовка вопросов войны и мира. «Мы не должны бояться войны, — говорил он. — Мы не должны бояться атомной войны… Мы можем потерять более чем 300 млн человек. Ну и что из этого?.. Пройдут годы, и мы увеличим численность населения даже больше, чем было до того». В другом выступлении Мао заявил: «Если половина человечества будет уничтожена, то еще останется половина, зато империализм будет полностью уничтожен…»

В послевоенное время Китай, в котором в это время трудились советские специалисты, начал активно развиваться, и уже к концу 1950-х гг. Мао находился во главе огромного, влиятельного государства с неплохой промышленной базой. Земля в нем принадлежала крестьянам, чей жизненный уровень был значительно выше, чем до революции. И все бы было хорошо, но Великим Кормчим завладела наивная мечта: он хотел, вопреки объективным факторам, форсировать развитие Китая и в короткий срок превзойти в экономическом и военном отношении СССР и США, а значит, и все государства мира. В 1957 г. Мао заявил, что через 15 лет КНР может перегнать Англию по производству основных видов промышленной продукции. Тогда же родился лозунг «Три года упорного труда — 10 тысяч лет счастья», а уже в следующем году начался «большой скачок». Страна превратилась в грандиозный полигон для испытания на практике идей Мао Цзэдуна. В каждом дворе ставили домны, на выплавку стали пустили даже чугунные сковородки. Одновременно проводилась сплошная коммунизация аграрного сектора, начались гонения на «правые» элементы, вылившиеся в подавление интеллигенции. В связи с критикой в адрес Мао был репрессирован ряд видных деятелей КНР.

Кроме того, уничтожались как «московские агенты» многие коммунисты, обучавшиеся в свое время в СССР. Террор внутри страны дополнялся агрессивной внешней политикой. Мао решительно выступил против разоблачения культа личности Сталина, против всей политики хрущевской оттепели. С этого времени отношения между СССР и КНР стали портиться и вылились в прямое военное столкновение на Дальнем Востоке.

В августе 1960 г. Советский Союз в спешном порядке отозвал из Китая всех своих специалистов. После этого крепкую и, как считалось, нерушимую дружбу двух стран сменили годы глухой вражды. Мао не хотел быть «младшим братом», тем более после того, как свергли с пьедестала его кумира и соратника Сталина. Он смело заявил

Москве: «Вы — ревизионисты! Мы с вами не согласны, мы — истинные продолжатели дела Ленина — Сталина!» Газета «Женьминь Жибао» тогда писала: «Величайший урок истории диктатуры международного пролетариата состоит в том, что в первом социалистическом государстве — Советском Союзе — партийное и государственное руководство узурпировано ревизионистской кликой и осуществляется реставрация капитализма. То же самое произошло и в некоторых других социалистических странах. Именно обобщив исторический опыт диктатуры международного пролетариата, наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун поднял сотни миллионов масс на проведение этой беспрецедентной в истории Великой пролетарской культурной революции. Это самая надежная гарантия того, что наша партия и наша страна никогда не изменят свой цвет. Это величайший вклад, который сделал товарищ Мао Цзэдун теоретически и практически в дело международного пролетариата».

«Большой скачок» закончился полным провалом: отношения с СССР были на грани краха, в самом Китае от голода умерло свыше 20 млн человек. Потрясенный итогом, Мао взял всю ответственность за ошибки на себя. А в 1959 г., когда на сессии Всекитайского собрания народных представителей 2-го созыва делегатам предстояло переизбрать председателя Китайской Народной Республики, Мао Цзэдун сам уступил этот высокий пост Лю Шаоци. Вождю был выгоден этот шаг: он ушел под влиянием неблагоприятной ситуации, решив выждать своего часа. Ведь после провала «большого скачка» и «народных коммун» Мао остался не только председателем партии, но и харизматическим вождем китайской революции. Он и не думал уступать область внутренней политики Лю Шаоци или другим руководителям, не собирался и отказываться от особого положения в партии и государстве: он всего лишь хотел возвыситься еще больше, стать императором.