Гении, изменившие мир

В это же время исламские власти приступили к национализации банков, страховых компаний, ряда предприятий тяжелой промышленности. Меджлис (Парламент) принял решение об аграрной реформе. Однако дела не ладились. Осенью 1979 г. разразился экономический кризис. В ряде городов прошли народные выступления, в ходе которых главным виновником случившегося фигурировало правительство, но никак не Хомейни. Нешуточные волнения потрясли и провинции, населенные азербайджанцами, курдами, иранскими арабами и другими народностями. Их явно не устраивала обещанная аятоллой перспектива оказаться в ситуации, когда «нет арабов и неарабов, турок и персов, есть только ислам и единство на основе ислама». Никто не хотел терять свое национальное лицо.

Также почти сразу выяснилось, что далеко не все партии и организации, даже не все духовенство поддерживают идею исламского правления. Все стали требовать для себя места под солнцем и причитавшийся кусок пирога. Это вызывало особое беспокойство у аятоллы. 2–3 декабря 1979 г. референдум утвердил «исламскую конституцию». Хомейни стал де-юре пожизненным и всевластным правителем Ирана. Сразу же после референдума имам разгромил остатки либеральных сил. Всего же за годы его правления было казнено около 50 тыс. иранцев, а 140 тыс. находилось в заключении. Весной 1980 г. по всей стране началась санкционированная Хомейни «великая исламская культурная революция», поставившая на грань уничтожения всех деятелей культуры, чьи взгляды хотя бы минимально отличались от взглядов шиитов. Тогда же после обширного инфаркта имам вместе с семьей поселился в пригороде Тегерана на улочке Шахида Хасана.

Болезнь заставила Хомейни задуматься над проблемой преемственности власти. С большим трудом ему удалось добиться признания своим преемником аятоллы Хосейна Монтазери, не обладавшего, кстати, и долей той популярности, которой пользовался сам имам. В ходе войны с Ираком, начавшейся в 1980 г. и продолжавшейся 10 лет, Хомейни начал негласно налаживать связи с внешним миром — нужно было оружие. Оно поступало даже из Израиля и США, которые Хомейни продолжал неустанно проклинать. В ходе этой войны Иран потерял около миллиона человек. В июле 1988 г. имам удивил не только иранцев, но и весь мир, выступив с заявлением, в котором без всяких предварительных условий высказался за прекращение военных действий и начало переговоров с Ираком. «Принять это решение, — сказал он, — было гораздо тягостнее, чем проглотить яд».

Эта война сильно сказалась на взглядах иранского лидера. Судя по всему, политик в нем поборол ученого-богослова. Сразу после окончания военных действий Хомейни заявил, что власть государства не может быть ограничена рамками божественного предписания. Теперь он считал, что государственное управление должно быть превыше религиозных обязанностей, включая молитвы, посты и паломничество. Государство может наложить запрет на все, что противоречит его интересам, ибо власть правительства важнее «исламского закона».

Эти идеи, однако, Хомейни не удалось применить на практике. Вскоре он перенес еще два инфаркта и скончался 3 июня 1989 г. Его похоронили на кладбище Бехеште-Захра, куда стекаются люди со всех концов страны и из-за границы. Над гробницей построена мечеть, которая, благодаря мощным прожекторам, видна издалека даже ночью. Своим наследникам Хомейни оставил четки и молитвенный коврик, а последователям — идеи, благодаря которым он и после смерти остается духовным лидером мусульман.

ЦЕЗАРЬ ГАЙ ЮЛИЙ (род. в 102 или 100 г. до н. э. — ум. в 44 г. до н. э.)

Римский полководец, государственный и политический деятель, писатель. Пожизненный диктатор (44 г. до н. э.). Автор «Записок о галльской войне» и «Записок о гражданской войне».

«Пришел, увидел, победил» — эти слова, однажды сказанные Юлием Цезарем, как нельзя лучше характеризуют великого полководца. Действительно, практически все его военные походы и государственные дела заканчивались триумфом. С неизменным достоинством и обаянием он покорял как врагов на поле брани, так и женские сердца. О мужестве и героизме Цезаря, его упорстве в достижении целей слагались легенды, а талант, ум и манеры заслужили справедливое восхищение современников. Военный и политический гений сочетался в нем с выдающимся мастерством писателя. Вплоть до XIX в. полководцы учились у Цезаря военному искусству, а Суворов и Наполеон считали знание его трудов обязательным для каждого офицера. Цезарь достиг всего, к чему стремился, и оставил неизгладимый след в истории. Об этом военачальнике нам каждый год напоминает летний месяц июль, названный в его честь.