Гений из Гусляра

– Ираида, признавайся, где моя жена. А то я не знаю, что с тобой сделаю.

Тут только Ираида угадала, кто пришел, и певучим голоском ответила:

– А ты, Корнюша, нам не грози, грозилки выцарапаю.

Из-под ее ног вышла кошка и облизнулась.

В голове Удалова сформировалось подозрение: почему-то все тайны, связанные с Ксенией, сопровождались кошками. Мало того, что Ксения всю жизнь с ними возится – то подберет котенка, то пищу им носит, то к ветеринару заблудшего кота отвезет, то от собак защищает, – а теперь кошки вокруг так и снуют.

Интуиция подсказывала Корнелию Ивановичу, что даже если его жена спрятана в кабинете Ираиды, ему туда не пробиться. Но в этом здании должны быть другие следы Ксении.

Поэтому Удалов стал крутить головой, надеясь увидеть кошку.

Вот какая у него была интуиция.

Кошек было сразу две.

Они спускались в подвал, дверь в который была приоткрыта. Шли они деловито, так не кошки ходят, а солдаты.

Лестница в подвал была освещена слабо. Впереди показалась железная дверь, покрашенная грязной бирюзовой краской, которой обычно красят линкоры.

Кошки шагнули туда. Удалов проследовал за ними. И удивительное зрелище предстало его глазам.

Нет, не Ксения, украденная бандитами и подвергаемая пыткам.

И не сборище бомжей.

На кубическом постаменте из кирпича стоял скелет человека в естественный размер.

Правда, скелет был еще не готов, или наоборот, уже рассыпался, потому что череп существовал только наполовину – кончался переносицей.

Вокруг скелета, цветом желтого, подобно старой слоновой кости, сидели и лежали кошки различных оттенков.

Они с интересом наблюдали за тем, как известный Удалову скульптор и оформитель к праздникам Овидий Гроза (Овидий – псевдоним), человек мелкий, с бороденкой пегого цвета, которая была кусочками приклеена к щекам и подбородку, прикладывал к скелету маленькие кусочки глины или какого иного скульптурного материала, чтобы завершить произведение, покрыв скелет мышцами и кожей.

Но самое удивительное и даже зловещее заключалось в том, что его любимая жена Ксения сидела в углу подвала на табуретке, совершенно обнаженная, если не считать купального костюма, в котором она ездила в том году на Канары. И не считала это позором или ужасом.

– О! – произнес Удалов, хотя никогда раньше так не выражался.

Тут одна из кошек высоко подпрыгнула и носом вырубила выключатель; свет погас, и остальные кошки так страшно зашипели и замяукали, что Удалов кинулся со всех ног оттуда, повторяя на бегу:

– Ксюша, ты за мной следуешь? Ксюша, зачем ты это делаешь?

Но никто, кроме кошек, ему не ответил.

А на улице моросил осенний дождик, лето уже миновало.

Мимо проехал джип старшего Лаубазанца.

На перекрестке он встретился с таким же точно джипом, в котором сидел цыган Мыкола.

Лаубазанц с нелюбовью смотрел на Мыколу через бронированное стекло.

Мыкола широко улыбнулся и громко сказал:

– Джип у тебя паршивый, никуда не годный.

Удалов переводил взгляд с джипа на джип – они были одинаковые.

– Обивка у тебя синтетическая, а у меня натуральная кожа!

Мыкола помчался дальше, а Лаубазанц начал переживать и колотить кулаком изнутри по бронированному стеклу.

Рядом с Корнелием остановился человек в черных очках.

– Любые деньги, – прошептал он, – плачу любые деньги, чтобы моя возлюбленная меня не покинула.

По голосу Корнелий узнал Ю.К. Зрителя.

– Обращайся к Минцу, Юлиан, – ответил Удалов. – Я сам, боюсь, потерял свою Ксению. Не уберег.

Голова гудела, как стадион во время футбольного матча.

Может быть, посоветоваться с Минцем?

А он высмеет. Потому что есть предел человеческой фантазии. И за этим пределом находится картинка: «В подвале Гордома Ксения Удалова в обнаженном виде позирует для Грозы, который лепит скелет без головы».

А кошки?..

Ксения ждала его дома.

Как ни в чем не бывало.

– Я тебя видел! – закричал Удалов с порога. – Ты позировала.

– Разве я когда-нибудь отрицала этот факт? – спросила Ксения.

– Но ты позировала для скелета!

– А ты подглядывал. Вот не ожидала от тебя!

– И буду подглядывать!

– И подглядывай.

На этом спор и закончился.

Тайна осталась неразрешенной. Надо было задать прямой вопрос и настоять на ответе. Последнее было труднее всего. Когда-то в молодости у Корнелия была начальница, которую всегда выпускали на пресс-конференцию или встречу с недовольными избирателями. Эта женщина выслушивала с улыбкой любой вопрос, и желательно шесть вопросов сразу, а потом отвечала на тот из них, который ей нравился. Если же вы зададите ей один вопрос и выбирать не из чего, то она вообще умудрялась ответить совсем на другой вопрос, который никто не задавал. И оставалась победительницей. И вот уже несколько раз Удалов подбирался к Ксении с решительным вопросом, но ответа не получил.

– У тебя любовник! – воскликнул он наконец.

– Не говори глупостей, – ответила Ксения.

– И что же?

– А ничего.

5. Запрет для вредителей

Примерно в это время домой возвратилась Раиса Лаубазанц.

Она была злой, как пыльная туча.

Посудите сами: туфель она не достала.

Иванов оказался никуда не годным насильником. Уж лучше бы ей достался настоящий негр.