Гении и прохиндеи

Вот Клюев, ладожский дьячок.

Его стихи как телогрейка.

Но я их вслух вчера прочел.

И в клетке сдохла кенарейка...

Так что можно понять Клюева, когда он, оказавшись вскоре в ссылке, писал другу о Васильева: "Эта пустая гремящая бочка лопнула при первом ударе..." И в письме в другому адресату: "Как живет П.Васильев, крепко ли ему спится?.. Виноват он передо мною черной виной...Он много потрудился, чтобы я умолк навсегда..."

Остаётся добавить к вопросу о гуманизме Горького, что Васильева арестовали весной 1937 года, а Клычкова - в ночь на первое августа этого же года. Горьковед Колодный должен бы знать, что Горького тогда уже не было в живых. Из черного списка остаётся один Клюев. Он действительно был арестован при жизни Горького - 2 февраля 1934 года. Но, с одной стороны, при всей его влиятельности Горький вовсе не был всемогущ. С другой, разве трудно представить себе, что у старого уже человека могли быть и веские причины, помешавшие вступиться, допустим, нездоровье. И неужели наш горьковед не знает еще и о такой причине: 11 мая в том самом году умер единственный и горячо любимый сын писателя.

Наконец, откуда он взял, что Горький не помогал Клюеву? В свое время в "Нашем современнике" мы читали: "За смягчение участи Клюева ходатайствовали в Москве его друзья. А.М.Горький, Н.А.Обухова"(№ 12, 1989,с.185).А в "Дружбе народов" сообщалось, что хлопоты "увенчались успехом"(№12,1987,с.137). Что это значит? Клюева сослали в Нарымский край, в поселок Колпашев. Поселок и жизнь там он описывал так: "Это бугор глины, усеянный почерневшими от бед и непогодиц избами, дотуга набитыми ссыльными. Есть нечего, продуктов нет или они до смешного дороги. У меня никаких средств к жизни, милостыню же здесь подавать некому, ибо все одинаково рыщут, как волки в погоне за жраньем" ("Новый мир"№8, 1988, с. 168).И вот благодаря хлопотам, в которых принимал участие Горький, поэта переводят из этой страшной дыры в Томск, в университетский город. "Это на тысячу верст ближе к Москве", - радовался Клюев. Там ему удалось довольно сносно устроиться в доме сердобольной русской женщины Марии Алексеевны Балакиной. А погиб он в октябре 1937 года, как и Васильев, как и Клычков " уже после смерти Горького.