Гении Барсума

Мы двинулись к городу, а когда приблизились к нему, ворота распахнулись — нас встречал отряд солдат. По всей видимости, они боялись. Падвар, командовавший отрядом, остановился в отдалении, нас разделяло еще несколько сотен софадов.

— Бросайте оружие, — приказал он, — и идите вперед.

— Но мы не враги. Неужели народ Тьяната не знает, как встречать гостей?

— Делайте, что вам говорят, иначе мы уничтожим вас обоих.

Я не мог сдержать возгласа негодования, когда снимал свое оружие. Тавия тоже бросила на землю меч, который я дал ей. Полностью обезоруженные, мы подошли к воинам. Но даже тогда падвар не был удовлетворен. Он приказал тщательно обыскать нас и только после этого повел в город.

Когда ворота города закрылись за нами, я понял, что мы скорее пленники, чем гости в этом городе. Однако Тавия пыталась убедить меня в том, что когда жители услышат наш рассказ, они станут радушными и гостеприимными хозяевами.

Воины привели нас к большому зданию, и мы по лестнице поднялись на крышу. Там уже ждал флайер, к офицеру которого и подвел нас падвар. Офицер смотрел на нас с нескрываемой враждой и даже ненавистью. Мы поднялись на борт флайера, тот сразу взмыл в воздух и полетел к центру города. Под нами проплывал Тьянат. Я видел, что этого города не коснулись веяния нового времени. На всем лежала печать древности. Многие из домов были так стары, что нуждались в ремонте, хотя сам город утопал в зелени садов и производил скорее приятное, чем удручающее впечатление. Вскоре мы приземлились на крышу одного из домов вблизи дворца джеда.

Под усиленной охраной нас провели в какое-то помещение, где нам пришлось довольно долго ждать аудиенции чиновника высокого ранга. Чиновник, видимо, уже все знал об обстоятельствах нашего появления в Тьянате.

— Что вам нужно в Тьянате, джахарцы? — спросил он.

— Я не из Джахара, — ответил я. — Посмотри на мою эмблему.

— Эмблему заменить совсем несложно.

— Этот воин не менял эмблему, — сказала Тавия. — Он не из Джахара. Он из Хастора. Это я из Джахара.

Чиновник удивленно посмотрел на нее.

— Значит, ты не отрицаешь этого?

— Но я родом из Тьяната.

— Как это?

— Меня в детстве украли из Тьяната, и всю свою жизнь я провела как рабыня при дворе Тул Акстара, джеддака Джахара. Только недавно мне удалось убежать на том же флайере, на котором мы прилетели в Тьянат. Возле Ксанатора меня захватили в плен зеленые воины. Этот человек, Хадрон из Хастора, спас меня. Мы вместе прилетели в Тьянат, надеясь на дружеский прием.

— Кто твои родные в Тьянате?

— Не знаю. Я была совсем маленькой. Я практически ничего не помню о жизни в Тьянате.

— Как тебя зовут?

— Тавия.

Чиновник, до этого рассеянно слушавший ответы девушки, внезапно насторожился, в глазах его вспыхнули огоньки.

— Ты ничего не знаешь о своей семье и родных? — спросил он.

— Ничего.

Чиновник повернулся к падвару, который привел нас.

— Пусть остаются здесь до моего возвращения.

С этими словами он поднялся и быстро вышел.

— Кажется, твое имя что-то напомнило ему.

— Вряд ли.

— Может, он знает твою семью? Во всяком случае по его поведению можно предположить, что нами будут заниматься.

— Надеюсь, что да.

— Видимо, все твои беды позади, — сказал я. — И я буду счастлив за тебя.

— А ты, вероятно, получишь здесь помощь и сможешь продолжить поиски Саномы Тора.

Она проговорила это очень тихо, почти печально.

Как ни велика была моя радость от того, что после разговора с чиновником, у меня появились надежды, она омрачилась предстоящей разлукой с Тавией. Казалось, что я знаю ее целую вечность, так эти несколько дней, проведенные с нею, сблизили нас.

Я знал, что мне будет не хватать ее острого ума, ее сердечности, ее дружелюбия. Но в памяти моей всплыли прекрасные черты Саномы Тора. Я вспомнил о своем долге и постарался отогнать прочь все свои сожаления, так как знал, что любовь — более сильное чувство, чем дружба, а я любил Саному Тора.

Нам пришлось довольно долго ждать возвращения чиновника. Когда он появился, я впился глазами в его лицо, стараясь отыскать на нем признаки хороших вестей, но лицо его было непроницаемо. А когда я услышал его слова, обращенные к падвару, то вообще ничего не смог понять.

— Заточите женщину в Восточную башню, — сказал он, — а этого человека — в подземную тюрьму.

И все. Это было как удар грома. Я взглянул на Тавию и увидел, что она смотрит на чиновника широко раскрытыми глазами.

— Значит, мы пленники? — спросила она. — Я, дочь Тьяната, и этот человек, который пришел сюда, надеясь на помощь и защиту?

— Вы все узнаете, когда предстанете перед джедом, — рявкнул чиновник. — Я все сказал. Уведите их.

Воины грубо схватили меня. Тавия повернулась ко мне.

— Прощай, Хадрон из Хастора. Это моя вина, что ты оказался здесь. Простишь ли ты меня?

— Не кори себя, Тавия, — сказал я. — Кто мог это предположить?

Нас вывели из комнаты через разные двери, а когда мы обернулись, чтобы в последний раз посмотреть друг на друга, слезы стояли в глазах Тавии, а мое сердце щемило от боли.