Гений 30 лет Спустя

Фан Линь приподнял взгляд и осмотрелся. Он находился внутри белой комнатки, без углов, с закруглёнными краями. Всё ещё было очень ярко, и ему приходилось морщиться — а потом он и вовсе услышал очень яркий крик и скривился:

— Мастер!

Мужчина устало посмотрел на девочку; она вскочила и побежала к нему стуча ножками по керамическому полу. А когда подбежала — растерялась. Девочка немного помялась и присела перед лежащим мужчиной на колени. На Фан Линя уставились большие чёрные глазки. Мая сглотнула и затараторила — она рассказала ему про то, что было после его потери сознания, о том, как они закрыли Дверь, как погиб Тань Чао, как потом все они побежали на корабль и улетели в небеса... — на этом отрывке своего рассказа Мая лишилась воздуха и глубоко вдохнула — и про то как они взлетели, и как она волновалась, что их не пустят за предел системы, и как Цинь Жуа догадалась показать паспорт мужчины, когда с ними связалась грубые следователи...

Фан Линь ощупал свои карманы и действительно не обнаружил паспорта.

Ну а потом, потом... Потом... Девочка не сказала, что потом. Она вдруг замолчала и прикусила губу. И не успел мужчина даже поломать голову, что с ней опять было такое, как Мая произнесла, тихим и дрожащим голоском:

— Мастер... Все кто погиб... Они погибли из-за меня, да..?

Фан Линь опешил и попытался вспомнить, кто же именно погиб. Мужчина даже наморщил лоб, напрягая воспоминания, как вдруг Мая сама навела его мысль:

— Их убили потому что я была тут, так ведь... И мисс Нин Юэ так смотрела на меня...

Тут перед глазами Фан Линя снова пронеслась отрубленная голова толстяка.

Действительно, вспомнил мужчина. Вся съёмочная группа погибла. И погибла именно потому что находилась между девушкой в чёрном и Маей. Так что в некотором смысле это действительно была вина девочки, — но именно что в некотором — упоминать этот смысл мужчина разумеется не собирался.

- Бред не неси, — сказал он и сжал поникшей девочке нос. Мая вздрогнула и хныкнула. Тогда Фан Линь её отпустил и сказал, демонстративно зевая:

— Знаешь, для ребёнка дворянской крови ты как-то сильно волнуешься, что за тебя кто-то умер. Только не говори, что ты поэтому сбежала из семьи?

— Н-нет... Нет, — покачала головой Мая и сглотнула. Фан Линь подумывал подняться, но потом немного пораскинул мозгами и решил продолжить говорить с тёплого покрывала.

— В общем, считай это случайностью. В твоём возрасте ещё нет судебной ответственности, — заметил мужчина, а потом добавил про себя, что даже если бы она была, то так называемый закон о преступной халатности применялся только если имело место нарушение базовых правил безопасности. То бишь если воин случайно пробудил древнюю марионетку, например, которая истребила всю планету, то обвинить его можно только если была какая-то халатность в его действиях, например если он нарушил протокол обращения с древними артефактами. Если же ничего такого за ним было не обнаружено, то и судить человека было не за что.

Чем бы ни было это создание в чёрном, оно вроде как само полезло на Маю, так что девочка невиновна даже косвенно.

Фан Линь находил этот закон чрезвычайно правильным; ведь если бы не он, мужчина сидел бы сейчас в тюрьме...

— В общем, извинишься перед этой дамочкой, — вспомнил Фан Линь о Нин Юэ. — ...И перед Тайи заодно. Вообще извинения по такому вопросу могут прозвучать довольно нагло, — усмехнулся Фан Линь. — Но она всегда была прямолинейной в этом плане, как ребёнок. Ей так будет легче.

— Ясно, — кивнула Мая. Потом девочка подумала о чём-то и вдруг вскинула голову и спросила мужчину:

— Мастер, а вы... Пробовали извиняться?

— В смысле?

— За то, что вы сказали мисс Тай? — быстро проговорила Мая, отклоняя взгляд.

Фан Линь на секунду завис; потом он протянул: — Ах, — и кивнул. — Ты про это...

— Нет, — он покачал головой. — Не пробовал. Я же говорил, я перед ней извиняться не буду.

— Почему? — вдруг девочка подняла голос. — Мастер, если вы извинитесь...

— Не извинюсь, — прервал её Фан Линь, смотря куда-то в пустоту. — Так будет только хуже, — он пожал плечами.

Мая сжала зубки. Фан Линь было собирался объяснить, чем именно было обосновано его решение, как вдруг девочка встала и протянула ему руку.

— Мастер... — заговорила она с придыханием.

Фан Линь растерянно наклонил голову и пожал её руку.

— Нет, то есть... Нет! — Мая её неловко вырвала, а потом снова затараторила:

— Мастер, если... Если вы не хотите извиняться, потому что вам стыдно... Вам не должно быть стыдно. Я, я слышала, вы жалеете о своих словах, вы так говорили об этом... Вы должны извиниться, даже если вам трудно, — под конец голосок девочки упал, и она уже почти шептала, но всё же сохраняя некую удивительную для себя твёрдость голоса. Мая снова медленно протянула ему руку:

— Пойдёмте.

— Не пойду.

— Мастер!

— Цыц, — недовольно рявкнул Фан Линь, а потом взглянул в сверкающие и взволнованные глаза девочки и вздохнул:

— Я не поэтому перед ней не извиняюсь.

— А?..