Гений 30 лет Спустя

Тайи кивнула, потом кивнула ещё раз, быстрее, и сказала, повернувшись к Нин Юэ:

— Раздевайся... Снимай меня.

— Ты уверена? — спросила девушка.

— Нет... Поэтому давай быстрее, — вздохнула Тайи. — А ты не смотри! — вдруг вспылила она на Фан Линя, который уже встал и заглядывался на девушку; сразу за спину мужчины зашла ЦиньЖуа и накрыла его глаза своими нежными ладонями...

Меж тем снаружи корабль был совсем непрозрачным, а серебристым, и выглядел он как побитый петушок; девушка в чёрном нависала над ним грозной и маленькой тенью, и рубила его своим чёрным лезвием. Каждые удар его был предельно сосредоточен, вся сила была собрана на самом лезвии, но даже так несмотря на это, на всей протяжённости моря, до самого горизонта, серебрились плавающие кверху брюхом мёртвые рыбёшки.

Персонал отеля, а также все его гости, стояли на крышах зданий; по краям их горели узоры, которые впитывали ударные волны и заземляли их, как громоотводы. Если бы не это, все люди, даже особенно слабые культиваторы, давно бы уже валялись на земле с порванными барабанными перепонками.

Отдыхающие с волнением наблюдали за разворачивающейся на пляже сценой. Медленно, но верно чёрная девушка вскрывала серебристую оболочку на удивления крепкого корабля; напряжение нарастало; люди одновременно мечтали, чтобы всё закончилось как можно скорее, и страшились этого момента, ведь кто знает, что девушка будет делать дальше... Но при этом никто и не думал бежать: ни старик в кресле качалке, ни супружеская пара, в которой мама и папа держали в руках сына и дочку — никто из них не бежал и даже не пытался прятаться, потому что они понимали: это бессмысленно. Мастер на стадии Эманации мог моментально уничтожить всё в радиусе пары десятков километров. Он мог за несколько минут превратить весь курорт в одну большую серую пустыню. Бежать от него было столько же смысла, сколько его было в том, чтобы пытаться убежать от падающей звезды, — она тебя всё равно догонит, не сама, так взрывной волной.

Все люди с волнением смотрели то на корабль, то на пятёрку воинов в длинных халатах, которые выстроились вдоль крыш. Воины хмуро наблюдали за происходящим на пляже. Всего их было пятеро. Посредине стоял самый внушительный — старик с волнистой белой бородой и лицом одновременно немного рыжим, и седым, как персик. Прямо возле него стоял высокий мужчина с ушами, как у обезьяны.

— Господин Чжань Тэнь, — обратился мужчина к старику почтительным голосом, — сколько ещё?

Старец по имени Чжань Тэнь нахмурил свои серые брови и сказал, поглаживая бороду:

— Минут пятнадцать, не больше... Этот корабль сделан из удивительно крепкой стали. Чей он?

— Господин, судно принадлежит некой модели, которая прилетела сюда на фотосессию.

— Модели... Странно! Зачем же «модель» понадобилась такому могучему существу... И откуда у неё такой корабль? Здесь что-то не так...

— Господин, вы думаете всё не так просто?

— Непросто... Впрочем, — старик покачал своей лохматой головой. — Всё это неважно. Кто бы ни прятался внутри, как черепаха в своём панцире, он слаб; я не чувствую ауры даже Сердца, и уж тем более Эманацию... Когда эта консервная банка вскроется, все внутри превратятся в фарш... Нам остаётся только надеяться, что монстр на этом угомонит свой аппетит... Или что придёт наконец подкрепление... Хм? А это ещё что такое? Им жить надоело? Или они решили не тянуть со своей смертью? — вдруг голос старика Чжань Тэня зазвучал удивлённым; все остальные четверо человек растерялись и присмотрелись к серебристому кораблю. На их глазах его боковая дверца стала медленно открываться...

54. Где-то я его Уже Видел...

В кромешной темноте тощая девушка сидела на голубовато-белом яйце; яйцо это было большое, так что девушка без труда свешивала с него свои тонкие как шпильки ножки. Она была страшно худая, но худоба эта едва проглядывалась сквозь разливающиеся на её тело белые волосы; они бы скрывали и половые признаки девушки, да только скрывать было нечего, ибо она была похожа скорее на куклу, чем на живое существо, — даже её глаза, глубокие жёлтые зрачки на чёрном, хранили стеклянную неподвижность.

А ещё они были внимательны.

Девушка смотрела на возвышающееся перед собою широкое каменное колесо. Оно было сухим, серым, неподвижным и с ровным налётом пыли. Но вдруг, под этой пылью, в самом низу колеса вспыхнула красная руна. Повеяло жаром. А за ней загорелась ещё другая руна, и ещё, и ещё, шесть, семь... Восемь.

Девять.

В сиянии пламенного колеса кожа девушки стала немного румяной, как лёд в лучах солнца на закате; вот она приподняла голову, и на вершине колеса вспыхнула ещё одна руна, Десятая — и в ту же секунду всё окружающее пространство пробрала дрожь.