Гений 30 лет спустя

– Хм… Проверь под землёй, – заметила своим детским голосом его броня и, как всегда, когда поднимался её голос, сверкнула. Юноша кивнул и положил ладонь на ледяную землю. Его Духовное сознание стало просачиваться в земные толщи. Оно прошло сквозь минералы, сквозь замерзшие лавовые реки, в самые недра, и глубже, и вдруг прямо перед Фан Линем вспыхнули узкие желтые глаза с чёрным зрачками.

– Кх, – юношу передёрнуло, точно шибануло молнией.

– Всё в порядке? – с беспокойством спросила броня.

– Да… Тч, тёплый приём, однако. Я знаю, где она… И она тоже знает где мы, кстати, – Фан Лин закинул голову и вгляделся в небеса. Пару мгновений они были пустыми – потом их заполнил огромный шершавый рой.

– Ну и морока, – покачал Фан Линь головой, поднял руку, и вытянутой ладонью рубанул по земле. Удар как пламенный хлыст пришёлся в ледяные толщи. В небо с визгом стрельнули облака раскалённого пара. В земле открылась, и продолжала открываться всё шире гигантская трещина – рождался целый каньон. Фан Линь шагнул в него и полетел солдатиком вниз.

Юноша вложил руки в карманы, падая с улыбкой на устах. У него под ногами, сквозь тучи густого, яростного ревущего белого пара, пробивался с каждой секундой всё более яркий свет. Пар вырывался в небо, но несмотря на это сам воин падал сквозь него точно тяжёлый камень. Его броня сверкнула:

– Ну давай.

– Что?

– Пошути про мой вес, – сказал она с явным и унылым раздражением. Вокруг стоял шум, но голос брони раздавался только в голове Фан Линя.

– Я такую шутку не потяну.

– … – броня замолчала, но её молчание было очень недовольным. Ей, наверное, хотелось огрызнуться в ответ, но она не находила слов. Тогда броня стала ещё тяжелее, и Фан Линя с утроенной скоростью потянуло вниз. Стенки выпаленного им каньона замелькали непрерывным потоком. Пламя в глубинах земли стремительно приближалось, но в самый последний миг перед столкновением оно просто исчезло, и ноги юноши врезались о твёрдый лёд. Ему на лицо упал статичный голубоватый свет.

Фан Линь поднял голову и осмотрелся. Вокруг простиралась пещера, огромное пустое пространство на фоне которого сам юноша напоминал мошку в залах великого дворца. Посредине этой пустоты сиял огромный белый кристалл, протянувшийся от земли до незримо высокого потолка. Фан Лин было шагнул вперёд, как вдруг его движения сделались немного деревянными. Тонкая корочка льда стала стремительно разрастаться по его телу. Губы юноши побледнели, и на его чёрные ресницы опустился пухлый иней; тонкая водянистая прослойка на его зрачке заледенела и треснула.

– Так вот почему снаружи было так тепло.

– …Императрица Гу собрала в своём коконе Ци со всей планеты…

Температура в пещере достигла абсолютного в природе минимума, и потому что Дао здесь искривлялось под напором страшной силы Императрицы Гу, она преодолела этот минимум и опустилась ещё ниже.

Весь мир, Звёздный Небосвод, состоял из энергии жизни – Ци. Оно могло принадлежать к одной из пяти стихий: огню, воде, дереву, металлу или земле. Каждое существо, каждая вещь и даже каждое определённое место сочетали в себе стихии в разных пропорциях. В большинстве своём пропорции были примерно равномерными. Если же одна из стихий значительно преобладала над другими, она становилась вредоносной для всего живого. Излишняя концентрация пламенного Ци, например, вызывала страшный жар. Рождались вредоносные миазмы. Иногда такие миазмы принимали образы живых существ – собак, волков, тигров или насекомых. Так появлялись злые духи под названием Гу. Для рождения ледяных Гу, соответственно, нужны были предельно низкие температуры, а потому Фан Линь немного удивился, когда по приземлению на планету обнаружил, что на ней было всего-то минус семьдесят.

И только теперь, спустившись в недра этого мира, юноша понял, что всё дело было в Императрице Ледяных Гу. Её кокон вобрал в себя всё предельное Ци планеты. Поэтому в её пещере стоял такой ужасающий холод.

Ранить юного воина он не мог. Его тело было крепче звёздной стали, а кровь бурлила пламенной рекой, – холода были ему нипочём. Однако воевать в таких условиях всё равно было немного не с руки. Нужно было что-то сделать. Фан Линь вдохнул, выдохнул и прикрыл веки. Внутри него вспыхнуло пламенное сердце, вокруг подул знойный ветер, а из земли стали бить и разливаться реки золотистой лавы.

У каждого воина, достигшего определённой стадии культивации, – собственно, сама стадия так и называлась, – было своё Дао Сердце, в котором заключено было всё его понимание великого Дао. А на стадии следующей за этой Сердце могло излучать заключенные в него тайны и менять с их помощью законы мироздание. Эта стадия называлась Эманацией.

У Фан Линя было Дао Огненного Дракона. Он создал вокруг себя зону абсолютного жара. Температура подобно дракону взмыла до отметки в тысячу градусов…

Лёд вокруг стал таять, и даже узоры на броне воина потекли, – горы, реки, чудесные бессмертные, даже небо и луна закапали на землю; алмазы и прочие инкрустированные драгоценные камни так нагрелись, что аж треснули.