Генезис Мрака

– Плевать! – прошептал Саббатон, высвободив культю из вожжей. Он поднялся и растворился в непроглядной тьме. Сколько бы он ни вглядывался в неё, пытаясь разглядеть хоть что-то, тщетно.

Вокруг царила тишина, будто конь унёс его далеко от поля битвы, где стихли стоны и лязг оружия. В измученном сознании мальчика роились образы чудовищ, но чем могли они его напугать, видавшего кошмары куда страшнее за тридцать лет жизни с Жанной?

– Жрите, да не подавитесь! – бросил Саббатон в темноту, обращаясь к неведомым тварям, и упал рядом с мёртвой лошадью. Он прижался к тёплому, сырому боку животного, обнял культю, словно младенца, и почти сразу же заснул.

И впервые в жизни ему не снился ни Азраид, ни Кардан, ни другие кошмары, терзавшие его все эти годы. Будто с исчезновением Владыки Мрака ушли и его жуткие посланники.

Саббатона разбудил громкий чавкающий звук, словно рядом пировали дикие звери. Он открыл глаза, но тьма была непроглядной. Значит, сон был так короток, что ночь не успела укрыться своим покрывалом. Лишь яркие звезды давали понять, что он еще жив, а не растворился в вечной темноте, как все живое.

Он приподнялся из-за туши мертвой лошади, которая сотрясалась от резких движений неведомого существа, терзающего ее. В темноте, едва освещаемой звездами, мальчишечьи глаза, привыкшие к мраку, различили два черных силуэта. Четыре тускло мерцающих глаза не замечали его – твари были поглощены трапезой.

Саббатон не мог разглядеть, кто эти звери, но тьма его скрывала, а запах пота кобылы и крови заглушал его человеческий запах.

Страх сковал его, а мысли зароились с утроенной скоростью. Будь он настоящим магом, он бы что-нибудь сотворил, но мальчик мог лишь подавлять силу ведьм и чародеев. Что же делать с этими голодными тварями, он не знал.

Страх – главный двигатель человека. Он будит в нас дремавшие инстинкты и задействует неведомые механизмы, помогая вырваться из пасти смерти.

Саббатон медленно и осторожно попятился. Его худое тело почти не ощущало сухой травы. Но он не мог оторвать взгляд от левой руки – резкая боль могла выдать его. Сорокалетний мальчишка, затаив дыхание, уполз к ближайшему валуну. Но темнота сыграла с ним злую шутку – под рукой не оказалось опоры, и он кувыркнулся назад.

Склон был крутым настолько, чтобы скатиться, но не сорваться вниз. Саббатон пытался зацепиться за что-нибудь, но трава вырывалась с корнем, а камни катились следом. Звери, услышав шум, пустились в погоню. Пологий склон лишь ускорял их. Мальчик слышал, как под их лапами сыпались камни, и их страшное рычание, словно они уже делили добычу, которую ещё не поймали.

Это, возможно, была его последняя горка. Звери могли догнать его, или он разобьётся о камень, и…

Мир вокруг вертелся, словно в ярмарочном колесе, куда Жанна когда-то поместила его и крутила до изнеможения, забавляясь не мальчиком, а своей властью над ним.

Теперь же было ещё страшнее – темнота не позволяла разглядеть, куда несётся мальчик, а мелкие камни рвали в клочья одежду и, наверное, его кожу. Он чувствовал боль везде, и в последние мгновения старался прикрыть руками голову. Одной рукой… и единственная мысль пульсировала в голове: «Куда же я качусь?»

Это всё, что успело промелькнуть в его сознании. Склон неожиданно оборвался, и Саббатон полетел в пропасть. Из груди вырвался первобытный крик отчаяния, и… мальчик рухнул на что-то мягкое и шевелящееся.

Это существо, вскочив на ноги, осыпая мальчика ругательствами, направило на него меч, блеснувший в свете крохотного костра, невидимого сверху. Рядом тут же зашевелились, просыпаясь, другие люди. Солдаты короля, а это были именно они, удивлённо смотрели на мальчика и нехотя тянулись к оружию. Но когда на воина, разбуженного Саббатоном, набросились преследовавшие мальчишку звери, все вскочили и бросились во тьму, спасать товарища.

Статный светловолосый мужчина с острым взглядом остался один. Пока Саббатон корчился от боли, он внимательно его разглядывал.

– Кто ты, парень? Что делаешь один в такой тьме и в таких глухих местах? – спросил он, даже не моргнув на крики своих товарищей и вой тварей.

Но Саббатон, уже вскочив на ноги, бросился во тьму. Его никто не преследовал, следом лишь донёсся крик мужчины:

– Стой, дурак! Куда ты? Разве во тьме лучше, чем с людьми? Эй, парень? Слышишь? Вернись! Здесь безопасно!..

Саббатон бежал, не оглядываясь. Все люди и звери были ему чужими. Он не чувствовал себя в безопасности ни с кем. Бежал, спотыкаясь и падая, пока не забился наощупь в какую-то каменную щель.

Утро окрасило небо и вершины гор в алый цвет. Мальчик, наконец, решился выползти из убежища. Горы, редкая растительность на склонах, вдалеке – дымящиеся столбы и стаи птиц над побоищем. Саббатон глянул вдоль оврага, где он оказался ночью, и с облегчением вздохнул: ни зверей, ни солдат рядом. Повезло, а то не сносить головы, а то и всего тела.