Генезис

Обессиленный я растянулся на краю шахты, подъем наверх в резиновом костюме химзащиты, и тяжелых ботфортах отнял все мои силы, но неяркий свет заходящего солнца, с лихвой компенсировал все тяготы пути наверх. Я лежал на настоящей, живой траве, перевернувшись на спину, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Я был на краю дыры в преисподнюю и был невероятно счастлив. Я выбрался из черного бункера – могилы, встретившей меня внизу. Я жив! Надо постараться расстегнуться и освободиться от каляной резиновой брони. Плевать если здесь кто-то увидит меня голышом, сейчас мне было все равно, главное найти воду. Тут в моем капюшоне кто-то пискнул и завозился!

– Черт! – от испуга я молниеносно сел и принялся деревянными от усталости пальцами расстегивать костюм химзащиты, стянув его с себя до половины, я вытряхнул из капюшона давешнего грызуна, которого подобрал и собирался вскоре съесть.

Грызун оказалась живым и довольно милым зверьком, виденным мной в далеком прошлом у кого-то из детей, но намного крупнее, вот только название этого зверька я вспомнить не смог.

Грызун, жалобно вякнув, поднялся на все четыре лапы и, приволакивая задние, пополз в кусты. Я хотел было его поймать, но сделав неловкое движение в его сторону, запутался в снятом до половины дубовом комбинезоне и рухнул, чуть не придавив бедного зверька. Тот, испугано пискнув, сиганул в кусты, как будто был совершенно здоров.

– Ну и черт с тобой! – выругался я, – Потом найду и съем!

Я снял сапоги, поднялся на ноги, стянул до конца скафандр, бросив его рядом с люком шахты, и наконец, выпрямившись во весь рост, огляделся по сторонам. Вечерний ветерок приятно холодил мокрое от пота тело, под ногами была приятная мягкая травка. Как я и боялся, никакого жилья видно не было, место вокруг меня, насколько хватало взгляда, заполнял только низкий кустарник, над которым носились то ли мелкие птички, то ли большие стрекозы. Футах в двухстах справа я заметил небольшую полянку усеянную бугорками нор – хорошо, потом будет где поохотиться… Недалеко слева, я заметил разрыв в зарослях, как будто там был овраг или… Быстро натянув сапоги, я пошагал в том направлении. Кусты были довольно густые и крепкие, несколько раз я получал ощутимые шлепки по животу и бедрам. Стайки мелких летунов вспархивали, потревоженные моим грубым продвижением. На большинстве ветвей я заметил маленькие зеленые плоды, возможно орехи, надо будет их попробовать. Темнело быстро, я прибавил шагу, боясь, что до темноты не успею найти воду.

Но мои страхи, оказались напрасными. Именно в том месте, где я и ожидал, журчал широкий ручей чистейшей родниковой воды. В слабых лучах заходящего солнца, я разглядел в нем каких-то головастиков или маленьких рыбок, ничуть не испугавшихся моего приближения. Упав на колени, я принялся жадно втягивать в себя ледяную воду. Кажется вместе с водой я проглотил и кого-то из мелких обитателей ручья, но я прибывал в такой эйфории от свободы и чистого воздуха, что совершенно забыл о всякой осторожности. Вода была ледяной и невероятно вкусной, я пил, блаженно жмурясь от наслаждения, словно это было коллекционное вино, а не простая вода. Как долго я пил не помню, только скоро я стал как пьяный, и спать я похоже упал там же, на берегу этого благословенного ручья.

***

– Нет! Нет! Этого не может быть! Мама! Папа!!! Ребята! Неееет!!! – я бежал домой быстро, как только мог, а тут…

В свете уходящего солнца я как во сне двигался по мокрой от крови траве, между изуродованных, таких родных тел, еще сегодня утром дышавших и говоривших со мной, теми, кто любил и кормил меня, переживал за меня, защищал, наказывал и ругал – моей семьей.

– Эй пацан, это твои тут? – мне на плечо легла чья-то широкая ладонь.

– Что… Кто это?.. За что!?! – зарыдал я, падая на колени в окровавленную траву.