Генетический эксперимент

Воронка искривлённого пространства швырнула нас в иное измерение, закрутила в узел, хлопнула как воздушный шар, бросила на землю и исчезла, оставив после себя едва различимую точку сингулярности вместе с запахом озона. Я держал Лену за руку, и пока она приходила в себя, сразу огляделся, тряся головой от нестерпимого шума помех. В ушах стоял гул промчавшихся бомбардировщиков. Мой зеркальный двойник на миг отделился от тела, взмыл, как фантом над деревьями, осмотрелся, и тут же вернулся внутрь сознания, передав импульсами в мозг, что нас выбросило под какие-то насаждения деревьев. Справа у реки расположилась, очевидно, ферма, слева стоял сплошной лес, а впереди раскинулись бескрайние прерии со стадами бизонов. Воздух жарил немилосердно, солнце – родное и золотое – стояло в зените, всё было в восхитительном цвете, словно мы и не покидали наш мир, перед этим, оказавшись в чёрно-белом измерении.

Лена посмотрела на панораму раскинувшегося перед нами великолепия, благодарно прильнула к плечу и весело засмеялась. В этот миг она была счастлива. Ни испуга, ни опасений, ни каких-либо потрясений.

Это был её мир. Мир Дикого Запада, прерий и бизонов.

- Как себя чувствуешь, красавица? – в тон её счастливому смеху осведомился я.

– В этот раз не так уж плохо. Мы переместились в тот фильм, что я просила?

- Не знаю, в тот ли именно, но на Дикий Запад, уж точно. Тот, что ты мне назвала, я не видел, но, отдав мысленно команду своему двойнику, я имел в виду эту эпоху. Индейцы, фермеры, старатели, конец девятнадцатого века.

Мы уже направлялись к ферме. Голод, на удивление, не тревожил, как, впрочем, и в прежнем чёрно-белом фильме. Одежда была та же, и я невольно задумался, а как примут нас здесь, если в начале двадцатого века на нас смотрели, как на диковинок? Помнится, в картине «Назад в будущее» персонаж Мартина прибыл в тот мир уже в соответствующей одежде. А что будет с нами? Впрочем, со мной есть мой чудесный дар, и в любую минуту, подхватив Лену, я мог стать невидимым, взлететь вверх или стремительно ускориться. С этой стороны проблем не намечалось. Другое дело, если нас застанут врасплох, скажем, когда я отвлекусь и не успею увлечь её за собой.

Над этим стоило подумать.

Переходя какой-то обветшалый мостик над ручьём, мы приблизились к ферме.

Ковбойское ранчо выглядело именно так, как его снимают во всех фильмах данной эпохи. Длинный забор из жердей, мычащие коровы внутри, несколько десятков диковинных кур, гавкающая собака на привязи, лошади без сёдел, привязанные к стойлу. И за всем этим – просторная, но старая усадьба, чем-то напоминающая ту хибару у фонтана в чёрно-белом фильме, где я обнаружил Лену.

- Ты узнаёшь местность? – спросил я, когда мы приблизились к деревянным воротам. – В какой сюжет мы попали? Кто здесь живёт, и стоит ли ожидать неприятностей в ближайшее время?

- Ты имеешь в виду, нападение индейцев?

- Их тоже. Фильм-то смотрела ты, а не я.

Она на миг остановилась, занеся руку к воротам, чтобы постучать и, оглядевшись, как-то неуверенно пожала плечами.

- Совершенно не помню этого эпизода. Я ещё перед мостом засомневалась. Панорама местности вроде бы совпадает, погода и климат тоже. Ранчо, лошади, всё знакомо, но…

- Что? – насторожился я.

- Такое ощущение, что мы попали в ту эпоху, в ту местность, в то время, однако…

- Что, однако? – с нажимом спросил я, перехватывая её руку, не успевшую постучать.

- Мы не в том фильме, Лёша.

Наступила тишина…

********

Не знаю, сколько я простоял с разинутым ртом, но придя в себя, тотчас схватил её за руку и потащил в лес. Не хватало, чтобы мы наткнулись на кучу пьяных ковбоев или, того хуже, на отряд индейцев, которые любят скальпировать всех бледнолицых, хоть ты и женщина из двадцатого века.

Именно в этот момент всё и произошло.