Хорошо, появились парень с девушкой. Оба в военных штанах с лампасами, дисциплинированные. Эти чётко указали: старый город, по-другому — старый Бердск, ну прибрежную часть его, затопили ещё при советской власти, так что аборигены правы: туда теперь можно только в водолазных костюмах. Или, засмеялись, с девой договоритесь. С речной. И понеслось. У девы речной — деревянная лодка, у девы — некрашеное весло, к ней с глупостями не пристанешь, она сама любит историю. Такая умная.
А может, такая дура, несколько ревниво добавила девушка в военных штанах.
Зато Смирнову повезло с картой.
Ветхая, подклеенная на сгибах, с карандашными пометками.
Генерал Седов выложил на стол плоскую папочку, а в ней лежала эта вот подклеенная на сгибах карта Бердска и окрестностей — ещё советского времени, то есть до потопа. Там же хранилась вырезка из местной газеты под красивым названием «Море хранит свои тайны» — от 15 июля 1959 года, тоже из далёкого прошлого. И там же короткий машинописный список неизвестных людей (может, свидетелей), к которому прикреплен был скрепкой донос на известного (к сожалению, покойного) академика по фамилии Будкер.
Донос, кстати, ничем не выдающийся, такие писали во все времена.
И на академика Келдыша такие доносы писали, и на академика Вавилова, и на Вернадского с Ферсманом, и, само собой, на Лаврентьева.
В самом деле, самый обыкновенный донос, никаких открытий. Рутинный способ преобразования действительности, как выразился бы сам академик Будкер.
«Я, как полностью преданный нашему развитому обществу человек, хочу привлечь внимание, — писал неизвестный доброжелатель, — к безответственному поведению некоторых высокопоставленных чинов нашего научно-исследовательского института, обладающих большими правами, но находящимися постоянно не в ладах с собственной совестью и с понятиями о строжайшем соблюдении гостайны…
Так, в прошлую среду в 5 часов 37 минут вечера, когда все сознательные сотрудники ещё заняты производственными процессами, в кабинете академика Будкера…
Самым бесстыдным образом проявляя халатность.
Нарушая элементарные нормы трудовой этики…
Не только кофе, но и потакали друг другу. Академик Будкер, а также сёстры, младшие научные сотрудницы по фамилии Хомячки — Лера и Люся… Не решаюсь повторить то, что там говорили. Но, как человек простой, привожу самые вопиющие факты…»
Но и факты выглядели как-то неопределённо.
Особенными лунными ночами, когда электромагнитное поле Земли входит в противофазу с другими полями, особенно Солнца и Юпитера, циклотрон в институте начинает странно светиться, и если всмотреться в это сияние, то можно понять прошлое либо будущее. А портрет академика Будкера на стене в этот момент как бы размывается по краям, смотрится как обугленный. А в книгах наблюдений записаны (лично академиком) всякие дурацкие шуточки. Этот академик Будкер, особенно подчёркивалось неизвестным доброжелателем, любит всякие такие вот
В то время как вся страна.
Ну, а в газетной вырезке речь шла о золоте.
Местный корреспондент писал о том, как в середине прошлого века неизвестный по фамилии товарищ на берегу рукотворного Обского моря случайно нашёл монету. Не простую монету, а десять граммов чистого золота. На реверсе — хищный угловатый дракон, по ободку — значки, похожие на китайские. А вот на аверсе (рисунок прилагался) профиль царственного, даже величественного человека.
«Узнаёшь?» — спросил генерал.
Лейтенант Смирнов подошёл к зеркалу.
Ну, чего же не узнать? Сам, как двуглавый орёл, царственно повёл головой вправо-влево. Не как простой лейтенант, а величественно, даже величаво кивнул. Похож, кто ж спорит? Подумал про себя: а вдруг, правда, в будущем совершу подвиг, оставлю свой след в истории? И прилагавшийся к доносу список запомнил.