Generation Икс

Ну ладно, ладно. Я не вполне объективен. Но уж больно забавно. Он для меня олицетворяет представителей моего поколения, которые используют все свои способности для зашибания бабок, предпочитая легкую добычу. Им комфортно на низкопробных работах – маркетинге, земельных спекуляциях, крючкотворстве и биржевом брокерстве. Они прямо-таки надуты самодовольством. Они воображают себя орлами, строящими огромные гнезда из дубовых ветвей и гигантского тростника, но на деле скорее напоминают местных калифорнийских орлов; тех, что строят гнезда из всякого мусора – отслуживших свое деталей автомобилей, похожих на куски сандвича с проросшим зерном, ржавых толстых кишок выхлопных труб и больных грыжей приводных ремней – отбросов фривея с выцветших горных цепей вдоль шоссе Санта-Моника; пластиковых садовых кресел, крышек от сумок-термосов и сломанных лыж – дешевых, вульгарных, токсичных предметов, которые либо сразу разлагаются, либо остаются неизменными до той поры, когда наше Солнце станет белым гигантом.

Нет, не подумайте, ненависти к Тобиасу у меня нет. А когда его машина въезжает в гараж, я понимаю, что вижу в нем того, кем сам мог бы стать; все мы будем такими, если утратим бдительность. Равнодушными и самодовольными, прячущимися под масками, исполненными такой ярости и презрения к человечеству, такой алчности, что единственной пищей для нас будет собственная плоть. Он словно пассажир переполненного больными самолета, потерпевшего крушение высоко в горах; оставшиеся в живых, не доверяя чужим органам, вгрызаются в собственные руки.

– Кенди, милок! – с сердечностью, которая приправлена изрядной порцией иронии и сарказма, ревет Тобиас, грохая моей дверью, после того как обнаружил, что в доме Клэр никого нет, если не считать свернувшегося калачиком Дега. Я вздрагиваю, делаю вид, что увлечен программой телевидения, и мямлю: «Привет». Он замечает журнал:

– Низкопробное чтиво, а? Я-то думал, ты интеллектуал.

– Забавно, что именно ты говоришь о низкопробном чтиве, Тобиас…

– Что? – рявкает он, как человек в наушниках с плеером «Сони» в кармане, у которого спросили дорогу. Тобиаса не интересуют предметы, не входящие в сферу его интересов.

– Ничего, Тобиас. Клэр в ванной, – добавляю я, указывая туда в тот самый момент, когда из-за угла появляется Клэр, щебеча и закалывая волосы заколкой-бантиком.

– Тобиас! – восклицает она и подбегает за поцелуем, но Тобиас в замешательстве – он никак не ожидал обнаружить ее в столь интимной обстановке в моем доме, и не желает целоваться.

– Извините, – говорит он. – Похоже, я не вовремя.

При мысли о том, что Тобиас воспринимает жизнь как не-особенно-смешную-французскую-комедию, которая разыгрывается исключительно для него, мы с Клэр закатываем глаза… Клэр все же тянется и целует его. (Разумеется, он высокого роста.)

– Вчера вечером Дег рассыпал у меня по всему дому плутоний. Сегодня они с Энди собираются его вычистить, а пока я перебралась сюда на диванчик. До тех пор, пока Дэг не наведет порядок. Он отключился на моей кушетке. На прошлой неделе он посетил Нью-Мексико.

– Так и знал, что он выкинет какую-нибудь глупость. Он что, бомбу делал?

АРМАНИЗМ:

названная по имени Джорджио Армани приверженность к цельнокроеному и, что более важно, сдержанному стилю высокой моды, разработанному итальянским кутюрье. Ар-манизм – это отражение внутреннего стремления к самоконтролю.

– Это не плутоний, – встреваю я. – Это тринитит, и он безвреден.

Тобиас пропускает мои слова мимо ушей.

– И все же, что он, собственно, делал у тебя?

– Тобиас, я что, твоя телка? Он – мой друг. И Энди – мой друг. Я живу здесь, если ты помнишь.

Тобиас обхватывает ее за талию – похоже, он становится игрив.

– Кажется, я буду вынужден разделать вас посередке, миледи. – Он притягивает Клэр к себе, обхватив ее за бедра; я от смущения не нахожу слов. Неужели можно так выражаться?

– Эй, Энди, не кажется ли тебе, что она становится заносчивой? Что скажешь – оплодотворить мне ее?

В этот момент выражение лица Клэр говорит о том, что она хорошо знакома с феминистской риторикой, но не в состоянии подобрать уместную цитату. Она хихикает, понимая при этом, что это хихиканье может дорого ей обойтись в будущем, в тот момент, когда ее сознание не будет помрачено гормональным возбуждением.

БЛАГОТВОРНОЕ ВЛИЯНИЕ БЕДНОСТИ:

мнение, что человек тем лучше, чем меньше у него денег.

Тобиас тянет Клэр к двери.

– Голосую за то, чтобы пойти на время к Дегу. Энди – скажи своему дружку: если он решит вставать, пусть не беспокоит нас пару часиков. Чао.

Дверь хлопает еще раз, и, как большинство пар, которым невтерпеж, они не прощаются.

ЕШЬ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ