Генералы подвалов

– Прыгун звонил, – вдруг услышала она голос прямо над головой и едва не подавилась. Повернувшись, Настя увидела, что прямо у нее за спиной стоит Андрей с трубкой радиотелефона в руке и закатанными рукавами рубашки.

– И чего? – спросил Костя.

– Счас придет. Ха... – Андрей пустыми глазами обвел комнату.

– О, уже вмазался, – сказал Костя. – Торчок хренов.

– Пошел ты... – вяло ответил Андрей. – Ты, Шрам, блин, ничего не понимаешь в жизни. Я вот возьму счас тебя раком поставлю, тогда узнаешь, блин...

Настя рассмеялась:

– Чего это его так плющит? А, Костя? А кто такой Шрам?

– Я – Шрам, – ответил Костя и стянул с себя футболку. – Видишь?

Широкую выпуклую грудь Кости прямо в том месте, где находится сердце, рассекал глубокий длинный шрам.

– Ух ты, – только и смогла сказать Настя.

– Да, в натуре, «ух». Перышком заделал один гад. Так что будем знакомы еще раз. Шрам.

– Да-а... – протянула Настя.

– А он, – кивнул Костя на Андрея, – он Дуче. Так зовут.

– А почему Дуче? – Настя задрала голову и посмотрела на нависающего над ней Андрея.

– Потому что фашист, в натуре, – снова ответил Костя. – Зверь, блядь.

– Да?

– Да. Так что за лох-то тебя обидел?

– Директор одной фирмы. Не обидел он, а серьезней тут дело.

– Ладно, разберемся. Давай бабки свои. -Видя Настино замешательство, Костя улыбнулся. – Да не бойся, не бойся. Что ты, как девочка. Аванс нам положен. Завтра поедем и замочим твоего директора. А с тебя еще две тонны. Есть у тебя?

– Есть.

– Вот и классно. Решили. Дуче, поедем на дело для девушки?

– А хули не поехать? Поедем.

– Только смотри, если не отдашь, сама понимаешь...

– Да понимаю, понимаю. Ребята, я же не ребенок.

Костя усмехнулся:

– Не ребенок? Это хорошо. Давай тогда еще треснем. А сколько тебе лет-то, кстати?

– Семнадцать, – соврала Настя. – Скоро уже восемнадцать.

– Ого! Совсем большая. Дуче, включи-ка музычку.

Андрей подошел к запыленному музыкальному центру, поднял пульт, валявшийся на полу, и включил радио. Поискав, он остановился на волне, несущей в эфир треньканье гитары и гнусавый, нарочито «мужицкий» голос, который тянул что-то про нары и про лагеря.

– О! Баранов! Классно поет.

Они выпили еще. Комната плыла перед Настиными глазами. Ей, в общем-то, было хорошо. Впервые за последние недели она расслабилась полностью, мысли в голове летели легко, все встало на свои места, и все проблемы исчезли. Конечно, эти парни разберутся с Калмыковым. Другое дело, не много ли она им наобещала. Могли бы, наверное, и за тонну.

И чего говорят, что бандиты все отморозки? Ничего не отморозки. Нормальные ребята. Грубоваты, так что же теперь... Ну, грубоваты. И что? Зато слово держат. Дело свое знают. Мужчины.

– ...можешь и сэкономить.

Оказывается, Костя уже давно что-то говорил. Настя врубилась где-то на середине фразы.

– Поживи здесь, поможешь нам, то-се, по хозяйству. А то блядищи наши ни хера делать не хотят. Только засирают квартиру. А мне ее в порядок приводить.

– Точно, Шрам, – загоготал Дуче. – Точно. В елочку!

– Договорились? А с твоим ублюдком мы разберемся.

– У меня же школа, – начала было Настя, не имевшая ни малейшего желания оставаться в этом притоне. Вот еще выдумали! Нет уж! Она платит деньги, все!

– Да не смеши ты меня, е-мое! Какая, на хуй, школа! Забудь! Сказано, здесь побудешь. Пару дней. Пей давай!

Настя отхлебнула водки, и голова ее стала совершенно ватной.

Она снова закурила, чтобы хоть как-то сосредоточиться, но сознание все-таки вышло из-под контроля, и на какое-то время она отключилась.

А когда снова вернулась к действительности, то обнаружила, что сидит на том же месте с незажженной, видимо новой уже сигаретой в руке. Андрея в комнате не было, а Шрам полулежал напротив, на диване. Что-то изменилось в его облике. Он как будто стал меньше, Настя не понимала, в чем все-таки дело, а когда поняла, ей стало не по себе.

Шрам был в одних трусах. Он лежал, раскинув мускулистые волосатые ноги, курил и пристально смотрел на Настю.

– Я это... Наверное, пойду, – Настя попыталась встать с кресла, но ее качнуло, и она чуть не повалилась грудью на стол.

– Ну, прямо. Так вот сейчас все бросишь и пойдешь. Сказано же тебе, тут поживешь. А потом вместе поедем фраера твоего бомбить. Иди-ка сюда.

Он сел на диване и через стол протянул руку к Насте. Она попыталась уклониться, но не успела.

Шрам схватил ее за локоть и дернул к себе. По какой-то непонятной траектории, почти пролетев над столом, Настя оказалась на диване рядом с почти голым Шрамом.

«Ну, все...» – мелькнуло у нее в голове. И тут же пришла еще одна мысль. Она давно слышала, что все разговоры об изнасилованиях – россказни. Если женщина по-настоящему не хочет, ни один мужик не сможет.

Она попыталась сжать колени как можно плотнее, свернуться клубочком, но вместо этого обнаружила, что лежит на животе, а Шрам сдирает с нее джинсы.

– Не надо, – жалобно проговорила она. – Не надо.

– Заткнись. Все нормально.

Он сорвал с Насти рубашку, одним движением стащил трусики.

– О! Я смотрю, блин, тут все путем! – услышала она голос Дуче. – Ты даешь, Шрам!