Генералы подвалов

Пока Настя пила кофе на кухне, Димка собирался. Взял все деньги, которые у него были, – и рубли, и доллары, рассовал их по карманам. Кастет спрятал во внутренний карман куртки. Ножа у него не было. Он не любил ножи и не умел ими пользоваться. Посмотрев, как работает профессионал, все тот же Моня, понял, что этому надо учиться особо, а у Димы душа не лежала к практике на живых людях.

Зато у него был ствол, пристрелянный ТТ. Димка еще ни разу не бил из него по живым мишеням, но стрелял хорошо. Еще в школе получал призы. Но школа – это тьфу, плюнуть и растереть. Со знакомыми ходил в тир, стрелял из пистолета. А потом, когда появились деньги, купил ствол, в тир ходил уже сам. Знали его, без всяких бумажек и удостоверений договаривался, практиковался. Менты там же стреляли, ничего, за своего, наверное, считали. А вообще, время сейчас такое, что лишних вопросов лучше не задавать.

Он взял запасную обойму, повертел в руках и положил обратно в стол. Лучше не рисковать. В кармане у него лежало заявление в милицию, подписанное сегодняшним числом. Что нашел, мол, пистолет, сдаю в органы внутренних… Это на всякий случай. Если на улице повяжут, еду, мол, в милицию, сдавать. Знать ничего не знаю. Сунул пистолет за пояс, прикрыл свитерком и курткой, похлопал себя по бедрам, подпрыгнул – нигде ничего не мешает, не колет, не давит. Все в порядке. Он готов.

До Приморской доехали на такси. Димка сказал Насте, что подъезжать к самому парадному не нужно. Его почему-то одолели предчувствия.

Они вышли у метро и пошли к ее дому, до которого было минут пять ходьбы, не больше, если не спешить. Они и не спешили. Димка пытался навести порядок в мыслях. Что-то мучило его, с каждым шагом, приближающим к Настиному дому, страх становился все явственней, и, когда Настя показала ему рукой на дверь подъезда, он смог наконец сформулировать в словах то, что все утро сидело в его подсознании.

– Окна куда выходят? – спросил он.

– Сюда. Вон они. – Настя показала наверх.

Димка оттащил ее за трансформаторную будку.

– Погоди. Дай-ка я посмотрю. На всякий случай.

– Думаешь, там кто-то есть?

– Не знаю. Мало ли что. Береженого Бог бережет.

Он вглядывался в три темных окна. В одном вдруг дернулась занавеска. Или показалось? Нет, точно. Не слепой же он.

План родился быстро.

– Иди к подъезду, – сказал Димка. – Одна. Войдешь, но наверх не поднимайся, стой там.

– Привет, Настюха! – услышали они громкий окрик.

Рядом стоял мужик в спортивном костюме со свернутой в трубочку газетой в руках.

– Николай Егорович, – выдохнула Настя с облегчением. – Здравствуйте. Гуляете?

– Да уж нагулялся. Домой иду. А ты чего тут делаешь? Целуешься с любимым? – Он весело посмотрел на Димку.

– Да нет. Тоже домой иду.

– Ну, пошли.

– Да-да, сейчас. Вы идите, я потом.

– Ну, давай, соседка. Не грусти. Если что, поможем. Ты это, в школу-то ходишь?

– Ну-у… Да. Буду ходить. Сейчас после всего…

– Ладно, ладно, Настя, молодец, смотрю, в себя пришла уже. Давай не раскисай. Ежели что, заходи.

Николай Егорович резко свистнул, и из-за будки выскочил здоровенный, лоснящийся дог.

– Пошли, Дик, домой, – сказал Николай Егорович и направился к подъезду.

– Это кто? – спросил Димка.

– Сосед.

– Давай иди за ним. И жди меня в подъезде.

Димка проводил ее глазами, потом бросился назад, в кусты, тянувшиеся от самой будки до забора детского садика, сделал большой круг, выйдя из зарослей почти в начале длинного дома, и, не снижая темпа, побежал обратно, но уже под самыми окнами, чтобы его не заметили, если оттуда ведется наблюдение.

Димка был уверен, что если там кто и есть, так это Моня, и больше никого. Он всегда действовал в одиночку. Наружку на улице ни за что не выставил бы. Не его стиль.

Настя, как и договаривались, ждала его в подъезде.

– Что делать будем? – спросила она.

– Ничего. Пойдем в квартиру.

– А если там…

– Биться будем.

Моня не знал, что у Димки есть ствол. И при Моне Димка ни разу не пользовался огнестрельным оружием. Может, пронесет?

Они поднялись на лифте, Димка прижимал палец к губам, говорил шепотом:

– Не волнуйся, все будет нормально. – Для Насти он это шептал, или себя самого, успокаивал, этого Димка не мог себе сказать. – Глазок в двери есть?

– Есть.

Димка покачал головой. Плохо. Но ему ничего не остается. Придется блефовать.

– Дальше не иди, – шепнул он, когда они вышли из лифта на площадку. К квартирам вела еще одна дверь, и, стоя здесь, можно было оставаться невидимым ни в какой глазок.

Димка поцеловал Настю.

– Все. Я пошел.

Громко шаркая ногами, чтобы было слышно за закрытой дверью, он подошел к Настиной квартире и позвонил. Тишина. Позвонил еще раз, стукнул ногой в дверь.

– Моня, – сказал он громко, припав губами к декоративным планкам на тяжелой металлической двери, – Моня, это Кач. Открой, дело есть. Не бойся, все в порядке.

Как он и подозревал, на «не бойся» Моня среагировал. Дверь открылась, и на пороге возник несчастный наркот. Он улыбался.

– Здорово, Димочка. Каким ветром?

– Может, впустишь?

– Заходи, дорогой.