Генералы подвалов

– Так когда будут бабки? – спросил Джус.

– Я хочу поговорить с Димой.

– Это никак невозможно. Там телефона нет.

– Пока я не буду знать, что с ним, я ничего не предприму. И вообще, я не советую вам со мной связываться… Давайте, ребята, добром решим все это.

– Ты мне голову не морочь. Пугаешь, что ли? Ладно. Будет тебе привет от твоего ебаря. – Настя вздрогнула от изменившегося тона вымогателя. – Подходи через два часа к Инженерному замку. Там на ступеньках будет лежать пакет, в нем тебе весточка от начальника твоей охраны. А потом, вечером, я тебе домой позвоню. Скажешь, что надумала. Все, привет. Да, забыл напомнить. Если к замку придешь не одна, считай, что этот наш разговор последний.

Джус повесил трубку. Он стоял в раздолбанной будке телефона-автомата, приютившейся во дворе мрачного, с облупленным стенами дома возле Кировского завода.

Выйдя из будки, парень огляделся по сторонам, сел в свой «Москвич» и поехал в заброшенную котельную, где содержался их пленник. Место было надежное – домик стоял на территории небольшого механического заводика, не работавшего по причине полного банкротства. Однако сторожа на вахте сидели, Джуса там знали как давнишнего, несмотря на возраст, работника охраны, и вся территория была практически в его распоряжении. А что до котельной, обставленной под, так сказать, офис, – так туда вообще никто не захаживал уже года два.

– Привет, Стрем, – бросил он корешу, ночевавшему в котельной и присматривавшему за Димкой. – Как он тут?

– Нормально. Поссать просится, да я без тебя решил не рисковать.

– Правильно решил. Недолго уже осталось… Ну ты чего? – повернулся он к связанному Димке, сидящему в той же позе, в какой его вчера здесь оставили.

Димка молчал. Он чувствовал себя настолько плохо, что едва мог говорить. А по пустякам вообще не хотел рта раскрывать. Голова разламывалась, его тошнило – удар Джуса, который тот нанес ему в машине, оказался весьма сильным.

– Гордый… Молчишь, ничего – скоро тебя заберут. Я надеюсь, во всяком случае… Стрем!

– Чего?

– Кусачки у тебя есть?

– А ты похмелиться не принес ничего?

– Нет. А я не знал, что ты алкаш. Смотри, я с алкашами могу распрощаться.

– Да ладно тебе… Сам вчера всех упоил, а теперь базаришь…

– Кусачки есть, спрашиваю?!

– На.

Джус взял протянутый инструмент, повертел в руках. Повернулся, посмотрел на Димку. Тот сидел с закрытыми глазами. Лицо связанного было бледным, покрытым капельками пота.

– Годится! – Джус, играя на ходу кусачками, пошел к Димке.

Он положил их на пол позади Димки, вытащил из кармана диктофон, вставил кассету, нажал кнопку записи.

– Передай привет своей любимой.

Димка открыл глаза.

– Говори, говори, времени нет. Я к ней сейчас еду, – сказал Джус.

– Настя, – прошептал Димка, стараясь, чтобы его слова звучали уверенней. – Настя, это я. Я в порядке.

– Хорош. – Джус щелкнул клавишей, отмотал немного назад и протер ленту там, где были его собственные слова, обращенные к Димке.

Сунув диктофон в карман, он обошел парня, присел на корточки и взял в руки кусачки.

– Сейчас будет немножко больно… Это для твоей же пользы. Чтобы подруга твоя быстрее шевелилась. Чем быстрее она раскошелится, тем быстрее освободишься…

Димке казалось, что все имевшиеся у него силы ушли на короткое послание Насте, но адская боль, пронзившая руку, и не только руку, а все тело, заставила его заорать во все горло.

– Тише, тише, все уже, все! Уже не больно, уже все кончилось…

Стрем смотрел широко раскрытыми глазами, как Джус встал с корточек, брезгливо, стараясь не испачкаться в крови, на отлете держа в руке розовый цилиндрик…

Димка тихо выл, покачивая головой взад-вперед.

– Чего уставился? – крикнул на Стрема Джус. – Пальцев не видел? Ну, палец как палец, ничего особенного. Не велика потеря. Дай пакет какой-нибудь…

Стрем поднялся, чтобы исполнить просьбу своего вожака, но мальчишку стошнило, и он, согнувшись, побежал в угол котельной, туда, где находился туалет.

Джус неторопливо подошел к столу, за которым только что сидел Стрем, открыл тумбочку, стоявшую рядом, порылся, достал полиэтиленовый пакет с надписью «С Новым Годом!». Усмехнувшись, бросил туда Димкин безымянный палец, завернув его предварительно в кусок газеты. Туда же была положена и кассета…

***

Настя доехала до дома как в тумане. В одной руке она сжимала пакет со страшной посылкой, другую просто сжимала в кулак, так же до судорог, и била кулачком себя по колену методично, размеренно, так, что водитель такси стал на нее коситься.

И опять не было страха, не было даже жалости к Димке. Ненависть захлестнула ее, ненависть и злость, злость на весь этот сучий мир, в котором происходят такие вещи…

Пакет она положила на стол аккуратно, словно та часть Димки, которая лежала в нем, была живой… Потом спохватилась и сунула его в угол, убрав с глаз долой.

«Настя, это я. Я в порядке», – снова сказал ей Димкин голос с кассеты. А потом забухал тяжелый монотонный рэп.