Генералы подвалов

Настя задыхалась под тяжестью Кости. Он вдавливал ее в диван, пахнущий пылью, табаком, пролитым и высохшим вином.

— О! Слушай, Шрам!

Всегда бодрый радиоголос, усиленный Дуче до максимума, весело сказал:

— У нас в гостях Полковник.

Только надо поправить могилку мента,

Что вчера напугал меня выстрелом в воздух...

Радио орало со страшной силой, но еще громче кричала Настя, ей казалось, что Костя разрывает ее тело пополам.

— Что орешь? — весело спросил Дуче. — Не ори! Счас, Костян, я ее заткну.

Голова Насти моталась по дивану, сзади ее тело продолжало разрываться от боли, а спереди, загораживая собой свет, вдруг возник Дуче. Он схватил Настю за волосы и поднял ее голову так резко, что она, несмотря на боль, испугалась — не сломали бы шею.

Дуче стоял перед ней на коленях и тащил вниз резинку своих спортивных штанов.

— Сейчас мы ее заткнем.

Она не понимала уже, сколько прошло времени, сколько ее терзали на грязном диване, сменяя друг друга, а иногда и одновременно, Дуче и Шрам. Сколько времени ее рвали, мяли, душили, поднимали с дивана и вливали водку в распухшие губы, снова валили навзничь, на живот, на бок.

Все кружилось перед глазами, становилось то черно-белым, то снова цветным. Свет ламп делался то ярче, то почти угасал. В какой-то момент она поняла, что сидит голая у Шрама на коленях, а Дуче всаживает ей в предплечье шприц.

После укола стало легче. Боль ушла, и мерное движение чужих тел сверху и снизу, с боков и сзади стало казаться привычным и не страшным. Тел, как она заметила, было уже не два. Сколько — она не могла сосчитать. Но как минимум три.. А потом она отключилась.

Глава 11

— Ты как, за рулем-то?

— Нормально, — Шрам осторожно выруливал на Лиговский.

— Смотри, а то оборвешь две молодые жизни.

— Сплюнь, мудак!

— Хули тебя понесло сейчас? Поехали бы завтра! А чего с девкой-то будем делать?

— А хули с ней делать, в натуре? Подержим пока у нас. Понравилась девка-то?

— Нормальная сучка.

— Обломаем за пару дней, наша будет. Чего — мне нравится. Пусть живет пока. Хочу на хату ее посмотреть. Если правда, что этот лох из магазина говорил, врубись, она одна там осталась. На хуя ей такая квартира одной?

— Думаешь, замочить ее?

— Мудак. Чего ее мочить. И так отдаст. Я же говорю — наша будет. Мы на ней еще заработаем. Обломается девка, будет на нас пахать. Пристроим куда-нибудь. Своих баб — чем больше, тем лучше. Курочка по зернышку. Сколько мы ей вкололи-то?

— Нормально. Раньше вечера не очухается.

— Ну вот, подсадишь ее, будет пахать как миленькая. И хату возьмем без мокрухи, чистенько. А? Навар не слабый, да?

— Очень гладко у тебя получается.

— А хули, гладко и будет.

Шрам вел машину аккуратно, но не настолько, чтобы вызвать подозрения у всевидящих гаишников. Пару раз даже подрезал каких-то лохов на «Москвиче». И то — куда они прут в такую рань.

— Здесь, что ли?

— Здесь. Я знаю этот дом. Хорошее место.

— Ты ключи-то взял?

— Не-а. Хули ключи, я посмотрел, обратный ригель. Откроется и без ключа. Пусть у нее пока ключи лежат. А то лишние крики начнутся. На хера нам это надо. Пусть пока спокойно живет.

— Ладно, пошли.

Шрам и Дуче вышли из машины и, ежась от утреннего свежего ветерка, дующего с залива, вошли в Настин подъезд.

* * *

Моня услышал шум машины под окнами и осторожно выглянул из-за занавески. Увидев двух типичных «быков», направляющихся к подъезду, он почуял неладное. Интуиция, что поделаешь. Она его столько раз выручала, не подвела и сейчас.

Встав у входной двери, он понял, что прав. «Быки» шли сюда. Кто такие, что им надо? Вот незадача.

Ну ничего. И не с такими разбирались.

Моня тихонько выудил из кармана нож. Ему не нужно было особо прислушиваться — эти «бычары» игнорировали всяческую осторожность. Подошли к двери, один, отхаркивась, громко плюнул. В замочной скважине зашуршало — они ковырялись отмычкой.

Ага. Значит, не все так гладко. Ну ничего. Придется выступить в роли защитника частной собственности. Своей, надо полагать.

Моня присел на корточки рядом с дверью, прислонившись спиной к стене. Дверь медленно открылась, заслоняя его от незваных гостей. Свет в прихожей, разумеется, не горел, и «быки» не заметили кинувшуюся на них сзади и сбоку тень.

Моня быстрым движением полоснул стоящего поближе к нему парня под левое колено, перерезав сухожилия. И обратным движением то же самое проделал с левой ногой. Гость рухнул на пол в буквальном смысле как подкошенный. Теперь он не боец.

Оттолкнув его в сторону, Моня, выпрямившись, всадил нож по рукоятку в живот удивленно вскинувшего брови высокого светловолосого здоровяка. Одного удара оказалось для него мало. Моня выдернул нож и снова ткнул его в живот парня. Тот уже успел схватить Моню за шею и пытался душить, но глубокие раны лишили его сил. Моня же расслабился в хватке этого здоровяка и терпел, чувствуя, как захват ослабевает. Наконец пальцы незадачливого бандита разжались, и он начал сползать вниз по стенке.