Генералы подвалов

Света, продолжая раскачиваться, как сосна на ветру, криво улыбнулась и, вильнув бедрами, потеснив немного Кулака, уселась рядом с ним. Только тогда она заметила Настю, задержав на ней взгляд немного дольше, чем нужно. Неожиданно Настя совершенно смутилась. Ну вот опять. Сколько раз себе говорила — не смущайся! Особенно при таких обстоятельствах, в присутствии этих светских дамочек, так нет, у этой Светы опыт, конечно, запредельный. Она со всеми музыкантами, наверное, успела отметиться.

— Привет, — весело сказала Света. — Ты кто?

— Настя.

— Света. Очень приятно, — прошептала белокурая секс-бомба.

Не такая уж она худая, как сначала показалось Насте. Конечно, она видела эту Свету и раньше, но только издали, мельком. Не было причин знакомиться. Сейчас же, внимательно и по возможности незаметно рассматривая соперницу (почему «соперницу», удивилась мимоходом Настя, разве Кулак — это ее парень?), Настя видела, что фигура у нее на самом деле будь здоров!

И вовсе она не худая, одета очень грамотно, это да. Ворот белой кофты скрывает складочки на шее, Настю-то не проведешь, она-то их сразу разглядела, а Кулаку-то, видно, и невдомек, что не первой свежести его Светочка. Да и то — лет на пятнадцать старше Насти, если не больше. Однако тело у нее упругое, плотное, плечи, можно сказать, даже полные, грудь воинственно торчит вперед, светлые джинсы обтягивают идеальной формы бедра.

Настя вдруг поняла, что бесполезно бороться с этой горой воплощенного секса. Девчонка она, как ни пыжься, как ни надувайся, ни делай умный вид и ни принимай независимую осанку все повидавшей и все испытавшей молодой женщины, на фоне этой барышни, которая действительно все повидала и испытала, ей, десятикласснице (одиннадцати... — спешно поправилась Настя), ловить абсолютно нечего.

А Света уже и не смотрела на нее.

— Какие планы? — ее глазищи впились в лицо Кулака, которое он с готовностью подставил под чувственное, теплое излучение, исходившее от блондинки.

— А у тебя?

— Я вообще-то к Максу собиралась. Хочешь, пошли вместе.

— Домой?

— Да. У него сегодня вечеринка.

Вот, подумала Настя, тоже словечко, вытащенное из бабушкиных книжных шкафов — «вечеринка». Ее друзья так не говорят, а эти — пожалуйста, и очень даже стильно у них выходит.

— Пошли. У Макса можно оттянуться, — констатировал Кулак. — А по какому поводу?

— Не знаю. Чего-то он там записал, вроде бы презентация, что ли.

— О-о-о! Так он будет заставлять всю свою байду слушать? Старый рокер, опять свою рок-музыку будет на уши вешать?

Кулак в последнее время пытался создать себе имидж представителя «нового поколения», работал с компьютерами, делал какие-то миксы, и его дежурной шуткой было «замшелый рокер» или «о..евший рок-н-ролл». Однако музыка, которую Кулак слушал дома, сильно отличалась от той, что он создавал на студии. Это он тоже как-то Насте поведал. «А что, деньги зарабатываю, — сказал он тогда. — За рок сейчас никто не платит. Так что буду пока миксовать, а там посмотрим, как шоу-бизнес повернется».

Настя опустила глаза. Она не хотела, чтобы эта парочка видела, как она расстроена, обижена, оскорблена, убита. Какие только определения не вертелись сейчас в ее голове — ох, ну и вечерок выдался, приятный, нечего сказать! А она-то надеялась.

Кулак лениво поднялся, потянулся, выбросив к потолку свои красивые длинные руки, и, опуская их, правую положил на плечо Светы.

— Пошли! Пока, Настюха!

— Пока, — тихо ответила она, но Кулак уже не смотрел в ее сторону.

Света же не удосужилась попрощаться с очередной школьницей, которой ее старый друг Серега Морозов в очередной раз парит мозги. «Стареет он, что ли? — думала она, выходя с Морозовым во двор. — Что-то часто со школьницами колбасится. А может, это я старею?» Она крепче обняла Серегу за талию, прижалась к нему на ходу и с удовольствием услышала, как он, словно сытый кот возле теплой печки, заурчал от удовольствия.

Остаток вечера скомкался для Насти в какой-то липкий, неприятный и тяжелый комок. Пиво оказалось на поверку не таким уж и слабым. Она и не заметила, как полупустой зал вдруг совершенно очистился от посетителей. Вдруг кто-то довольно сильно хлопнул ее по плечу.

Обернувшись, Настя увидела нависшего над ней Дрона — администратора, заправлявшего здесь вечерами.

— Остаешься на концерт? — грубо спросил администратор с бесстрастным видом.

— Да.

— Тогда плати. Двадцатник. И сиди тихо, пока саундчек пройдет.

Настя выложила последнюю двадцатку и продолжала сидеть над своей «Балтикой». Время сжалось, бутылка еще не успела опустеть, как в зале стало прибывать народу, на сцене загремело, забухало, Настю стали толкать, задевать локтями, поплыли по залу слои табачного дыма. Начался традиционный вечерний концерт.

Кто-то кричал сквозь грохот музыки: «Привет, Настька!», перед ней снова оказалась только что откупоренная бутылка, кто-то хлопал ее по плечам, она даже отвечала на чьи-то вопросы, но была словно в тумане.