Генеральские игры

– Вот что, гражданский человек. Перед тем как мы расстанемся, я оставлю тебе свои координаты. Останешься жив – свяжись со мной. Сдается мне, ты не прочь отечеству послужить, как служил когда-то. Окажу тебе любую поддержку, даю слово. Нужно будет поручиться за тебя – поручусь. – Реутов посопел немного, а потом добавил: – Короче, не исчезай. Понимаешь меня? Не исчезай, как бы оно там ни обернулось. Ни при каких обстоятельствах.

– Ни при каких обстоятельствах, – повторил Хват, поднимая глаза к звездному небу.

Выражение его лица было торжественным. Словно он клятву давал. В том, что намеревается жить ныне, присно и во веки веков.

Звезды, глядевшие на него свысока, печально перемигивались. Уж им-то было отлично известно, что никакого бессмертия не существует, хотя свет, который ты даришь людям, может гореть во мраке бесконечно долго. Все зависит от того, насколько ярок ты был при жизни, человек. Так говорили звезды тому, кто смотрел на них, обещая не исчезнуть ни при каких обстоятельствах.

Проба «пера»

Хват проснулся ровно в четыре тридцать, как и приказал себе, прежде чем отключиться по мысленной команде. Проваливаешься в сон, чтобы вынырнуть из небытия точно в назначенный срок. Единственный недостаток подобного самогипноза состоит в том, что в промежутке между засыпанием и пробуждением ты совершенно не реагируешь на происходящее вокруг, рискуя навеки остаться во мраке забвения. Но Хват пока что находился не на вражеской территории, чтобы дремать вполглаза. Ему требовался полноценный отдых, и он его получил. Один из главных принципов выживания. Бери все, что можешь взять, бери сразу и в полной мере. Дожидаться милостей от природы – дело гиблое и заведомо неблагодарное.

Поднявшись на ноги, он смахнул с волос сосновые иголки и огляделся. За рыжими стволами сосен виднелись корпуса казарм, ангары, приземистые строения автопарка. Подлесок, в котором переночевал Хват, примыкал к расположению военной части, но было очевидно, что праздношатающиеся сюда не забредают. Соваться к спецназовцам ГРУ – все равно что по вольеру с дикими хищниками прогуливаться. Могут, конечно, проигнорировать, как блоху на чужой собаке. А могут заинтересоваться твоей персоной, и тогда не избежать либо мгновенной расправы, либо допроса, который значительно хуже смерти.

Допрашивать быстро и эффективно умеют сотрудники любых спецслужб. До сих пор ходят леденящие кровь истории о том, как обращались с пленными афганские «духи», но если быть честным, то их методы ничем не отличались от наших, тем более что они обучались в советских военных училищах. Когда человек попадает в руки спецназовца, то самое мудрое в его положении – быстро и внятно рассказать все, что ему известно. Иначе в ход будет пущен нож – и тогда…

Хват непроизвольно нахмурился, извлекая из кожаного чехла свой верный клинок, имевший, подобно рыцарскому мечу, собственное имя. «Союзник» – так нарек его владелец, и нож полностью оправдывал это название. Незаменимый, надежный, безотказный, годящийся на все случаи жизни. Под отвинчивающейся крышкой на рукоятке имелся пластмассовый патрон, в котором хранились рыболовные крючки, иголки с нитками, натертые воском спички, обрезок карандаша, лейкопластырь и даже миниатюрный скальпель с пинцетиком на обратном конце, чтобы извлекать из тела занозы или вражеские пули.

Если хорошенько вспомнить, то Хват пользовался пинцетом даже чаще, чем компасом, вмонтированным в дно отвинчивающейся крышки. Но мысленные путешествия в прошлое – удел тех, кому нечем заняться в настоящем. Вместо того чтобы любоваться «союзником», вспоминая все плохое и хорошее, что было с ним связано, Хват просто срезал сосновую веточку, ободрал с нее кору и добросовестно измочалил зубами конец, превращая его в своеобразную зубную щетку. Никогда не знаешь, когда тебе доведется снова попасть в ванную комнату, а умирать с нечищенными зубами – последнее дело.

– И вообще умирать – последнее дело, – пробормотал Хват, покончив с личной гигиеной. – Самое последнее, – добавил он, возвращая нож в кожаный чехол.

Привычка разговаривать с «союзником» возникла после отставки, когда других достойных собеседников у Хвата не осталось. «Союзник» разделил с ним все победы и поражения, так разве можно было оставить его дома, когда все началось сначала? Нет, нет и еще раз нет. Этот нож был дороже Хвату всех НР и НРС, вместе взятых.

Он в совершенстве владел как ножом разведчика, так и ножом разведчика специальным. Последний очень смахивает на самый обычный клинок: длинный, относительно узкий, снабженный рукоятью с ограничителем. Но специальный нож разведчика имеет также хитрую кнопочку, при нажатии которой лезвие вылетает из рукоятки на семь-десять метров, поражая противника насмерть. Ни один разведчик не отправится на задание без этого надежного и бесшумного оружия, крепящегося в ножнах на голени правой ноги, на поясе или на левом плече. Кстати, судя по зарубцевавшимся и совсем свежим отметинам на сосновых стволах, окружающих Хвата, подлесок служил своеобразным полигоном для отработки приемов с ножом.