Генеральские игры

— Задушили удавкой. Подкололи шилом. Избивали. До или после смерти — не знаю. Сломано четыре ребра.

— Кто ведет следствие?

— Городская прокуратура. Коля, что мы станем делать?

Таков уж был Андрей. Он умел только предполагать. Решать за него всегда приходилось другим — жене, командирам.

Андрей зарекомендовал себя прекрасным бойцом, но сам командиром никогда быть бы не мог. Зато прикажи ему — расшибется в лепешку, ляжет костьми и, даже смертельно раненный, дойдет, доползет, сделает все и только потом умрет.

— Андрей, — Лунев уже приказывал, — оповести ребят. Собери деньги. Сколько сумеешь. Поезжай к Маше. Ей надо помочь. Я приеду позже.

Теперь Лунев знал — Андрей включится в дело и все доведет до конца.

Вспомнилась операция, которую группа «Боец» провела незадолго до отъезда в Чечню.

Сорокалетний бездельник, некий Пупок, обкурился и, вооружившись охотничьим ружьем, загнал двух соседок в свою квартиру. Сам же позвонил в милицию и потребовал миллион рублей на «поправку здоровья», грозясь убить заложниц.

В милиции это показалось шуткой телефонного хулигана. Однако выслали наряд для проверки. Когда милиционеры позвонили в дверь квартиры. Пупок открыл огонь.

Будь Пупок в квартире один, его можно было оставить там до тех пор, пока не очухается. Но две женщины оказались под угрозой, и надо было действовать.

Прахов заметил, что рядом с окнами квартиры Пупка проходила пожарная лестница. На уровне пятого этажа имелась металлическая распорка между ней и стеной, встав на которую, можно было даже заглянуть в окно кухни. От лестницы до стекла расстояние не составляло и двух метров. Если положить доску между распоркой и подоконником и проползти по ней на животе до стекла или прыжком преодолеть провал, а затем выбить раму, то легко попасть в квартиру.

Андрей выбрал второй вариант. Он надел перчатки, сферический защитный шлем, натянул на плечи куртку и взобрался на перекладину. Там принял устойчивое положение, прицелился, надел поверх шлема большую алюминиевую кастрюлю — её Андрею одолжила одна из хозяек, чья невестка оказалась в заложницах у Пупка.

Придерживая кастрюлю за ручки, Андрей оттолкнулся от распорки и бросился в окно вперед головой.

Зазвенело разбитое стекло.

Отвлекая внимание Пупка, те, кто стоял у двери, начали громко колотить в нее. Андрей, ворвавшийся в комнату через кухню, без труда скрутил несостоявшегося террориста.

— На кой тебе была нужна кастрюля? — спросил Николай, когда все было закончено.

— Ха! — Андрей говорил совершенно серьезно. — А если бы треснул шлем?

— И что?

— А то. Выплачивать за казенку, когда зарплату не дают по два месяца, я не намерен. Жена меня со света сживет.

Решение надеть на шлем кастрюлю было одним из немногих, принятых Андреем самостоятельно. Но когда в городской газете появился криминальный репортаж, в котором Андрея называли «инициативным и решительным бойцом», никто в группе антитеррора не возражал, Андрея уважали.

Прежде чем поехать к Праховым, Лунев отправился в городскую прокуратуру.

Учреждение, для которого в иных государствах строят здания, именуемые «дворцами правосудия», размещалось в ветхом кирпичном доме с выложенными на фронтоне цифрами «1905». Он был свидетелем русско-японской войны. Денег у города хватало только на то, чтобы подкрашивать раз в десять лет фасад, обновлять побелку в кабинетах. Словно для того, чтобы подчеркнуть нищету российского правосудия, а также показать, в чьих руках власть, коммерческая фирма «Восток трейдинг» вбухала в ремонт своего особняка несколько миллионов долларов. И теперь он стоял напротив прокуратуры, словно новая палехская шкатулка.

Лунева принял помощник городского прокурора Рудольф Николаевич Константинов. Молодой, но уже заметно лысеющий, он был одет подчеркнуто небрежно: вытертые джинсы, черная безрукавка с рекламным рисунком, ботинки, которых сапожная щетка не касалась по меньшей мере неделю. Вид представителя закона, сидевшего в служебном кабинете за казенным столом, покоробил Лунева, хотя, подумал он, может, честному юристу и не хватает денег на приличный костюм, а брать взятки он ещё не научился.

Константинов встретил посетителя с недовольным и утомленным лицом. О том, что Лунев — боец спецназа, он не знал, и это делало его ещё менее гостеприимным.

Помощник прокурора всегда считал, что служит закону и обществу в городском масштабе, а вовсе не отдельным гражданам. Посему его нервировало, когда настырные искатели правосудия пытались вторгаться в следствие. Тем не менее Константинов никогда не грубил: посетителя нетрудно отшить и вежливостью.

— Прошу понять меня, — говорил он, — мы живем в новых условиях, к которым, к сожалению, общество ещё не привыкло. Это в советские времена в городе убивали раз в неделю, не больше. И вся прокуратура, вся милиция становились на уши. Сейчас у нас на каждом следователе висит по пять-шесть дел об убийствах…

— Впечатляет.

Помощник прокурора угадал иронию и поджался.

— А вы бы шли в правоохранительные органы, помогли бы в борьбе с преступностью.

— Это мысль. Придется пойти. А пистолет мне дадут?