Генерал В. А. Сухомлинов. Воспоминания

Этой тактики господ управляющих я никак понять не мог. Закулисная сторона этого дела заключалась, быть может, в личных их каких-нибудь интересах, или наверняка они рассчитывали, что крестьяне и без обмена уйдут, не выдержав осады. Когда же я поинтересовался узнать мотивы отказов, то выяснилось следующее: по закону споры между владельцами имений и крестьянами разбирались губернскими по крестьянским делам присутствиями. Решения только единогласные считались состоявшимися.

Достаточно было одного голоса, чтобы такое ходатайство отклонялось. Благодаря этому сорок лет и могла иметь место подобная невероятная волокита.

На высочайшее имя, в Сенат, подавали жалобы, но все это возвращалось в то же присутствие, и тот же один голос проваливал дело.

У меня явилось непреодолимое желание с одним этим голосом справиться и побороть канцелярщину, способствующую торжеству вопиющей несправедливости. Мне это удалось.

Так как губернское присутствие хронически дело отклоняло, то я признал целесообразным разобрать его в генерал-губернаторском присутствии по крестьянским делам Юго-Западного края. На самом деле такого присутствия не существовало, но фактически не признать его было трудно, ибо оно составлено было в точности в духе Положения о губернском присутствии.

Разница заключалась лишь в том, что состав его был повышен в ранге.

К заседанию явились 10 человек депутатов от крестьян, со своим защитником Тальбергом, а защищать интересы Балашова прибыл управляющий имением. Дело было подробно доложено начальником канцелярии генерал-губернатора. Каждая из тяжущихся сторон высказала свои доводы и ходатайства, причем манера и мотивы защиты управляющего балашовским имением произвели весьма неблагоприятное впечатление.

Единогласное решение состоялось в пользу крестьян и произвело на них такое сильное впечатление, что самый старый от радости и волнения скончался…

* * *

По существу вопрос о хуторном хозяйстве, так называемых «отрубах», решен был высшей инстанцией – П.А. Столыпиным, а мне как генерал-губернатору оставалось лишь осуществить его.

Реформа Столыпина в высокой степени отвечала нуждам крестьян. Их наделы в общинном владении со временем стали столь малы, что их трудно было высчитать. Новое положение дало им собственность. И все же некоторые из крестьян относились к системе хуторного хозяйства настолько враждебно, что не останавливались перед поджогами хуторов своих же односельчан. Насколько в этих случаях мужицкое упрямство и недоброжелательность предопределяли их поведение, мне не удалось установить. Несомненно, что и то и другое играло известную роль, так как наш революционный элемент прекрасно сознавал, что столыпинская аграрная реформа ведет к тому виду землевладения, который создает неблагоприятную для восприятия их идей и лозунгов почву, в то время как мужики, не доверявшие правительству и его органам, видели в ней какое-то тайное, мужицкой массе вредное намерение. На самом деле крестьянам угрожала лишь опасность, что ведомства, наделивши их и населивши, бросят их на произвол судьбы.

Я посетил один очень оригинальный хутор, принадлежавший двум братьям, решившим не обзаводиться семьей. Необыкновенная чистота и уютная обстановка не могли не броситься в глаза. На столе была хорошая лампа с зеленым абажуром, на белой полке стояли хорошие книги, а в шкафу за стеклом – прекрасная посуда. Все как полагается у маленького буржуа, даже венская мебель украшала этот дом. Оказалось, что они уже два года хозяйничают и на своем поле выращивают только свеклу.

В предыдущем году они так хорошо заработали, что выплатили полностью за свой отруб и, сверх того, триста рублей внесли в сберегательную кассу. Вблизи находящийся сахарный завод заключил с этими братьями благоприятный для них контракт и на будущий год.

Существенный недостаток системы хуторного хозяйства заключался в том, что хутора, удаленные от крупных поселков, были лишены не только некоторых удобств, но должны были отказаться от удовлетворения повседневных потребностей жизни.

Чтобы помочь этому обстоятельству, я предполагал в своем округе располагать хуторные постройки так, чтобы они более или менее группировались, тогда появилась бы возможность образовать центральные пункты, в которых находились бы церкви, школы, больницы, общественные управления, полиция, почта – и все это, по возможности, на одинаковом расстоянии от всех хуторов.

Крестьяне, с которыми я по этому поводу говорил, находили даже возможным найти средства, чтобы на зиму вблизи школы помещать детей под наблюдением воспитателя.

Среди участников упомянутого уже мною съезда сведущих людей находились многие горячие сторонники этого благотворного дела, работавшие и на литературной почве в его пользу. Вообще я особенно обязан этому собранию потому, что при недостатке личного опыта в новом для меня деле не только были выяснены определенные вопросы, но я знал затем, к кому мне непосредственно обратиться за советом по известным специальностям на случай необходимости.