Генерал Скобелев. Казак Бакланов

— Не поступало, Ваше Высочество, — ответил ему дежурный офицер связи.

Наконец, в 8 часов он принес бланк с донесением. «Бой длился целый день, у неприятеля громадное превосходство сил. Отступаю. Криденер».

— Черт знает что! — вспыхнул великий князь.

Он вспомнил последнюю встречу с императором, неудовольствие его ходом дела и выговор. «Непременно будет новый, теперь уже за Плевну», — предположил главнокомандующий, не выпуская из рук телеграмму.

Подошел осторожный Непокойчицкий:

— Кажется, у Криденера неудача.

— Знаю. Я готов к нему ехать, чтобы снова предпринять атаку Плевны.

— Теперь уже не к чему. Войска отведены.

— Ведь я же говорил Государю, что войск мало, надобно подвести еще. Вместо того, чтобы выговоры мне давать, лучше бы дал войска.

— Да-да. Конечно, — поддержал великого князя начальник штаба. — Нужно Государю Императору телеграмму послать.

— Непременно, от моего имени. Не очень в ней расписывайте события.

Телеграмму послали и вскоре пришел ответ:

«Крайне огорчен новою неудачей под Плевною. Криденер доносит, что бой продолжался целый день, но громадное превосходство турок заставило отступить. Завтра ожидаю заслушать подробности. Александр».

Прочитав, главнокомандующий вздохнул:

— Теперь можно к нему ехать. Собирайтесь, Артур Адамович.

Еще через день в Ставке главнокомандующего состоялся военный совет. Присутствовали высшие чины и корпусные командиры. Великий князь объявил, что волей Государя в Дунайскую армию направлена вся гвардия, гренадерский корпус и артиллерийские части.

— Я давно предлагал послать на Балканы значительные силы, но не получил на то согласия. Это наша всегдашняя слабость посылать войска по клочкам. А теперь и военный министр Милютин согласился, что допустили промах, и повелел войскам спешить с прибытием.

Потом разбирали причины неуспеха под Плевной, и все сошлись на том, что атаку нужно было проводить не с востока, а с юга, где действовал отряд Скобелева 2-го. Выяснилось, что не было согласия между командирами и начальниками штабов. Генерал Шаховский начал атаку без уведомления Криденера. Оба они командовали корпусами, и Шаховский не желал подчиняться равному себе по должности.

Выступая, старый Криденер признался:

— В это беспокойное время была для меня особенно трудная минута. Это было около двух часов дня, когда я убедился, что наш артиллерийский огонь не произвел желаемого действия, и ни одна неприятельская батарея не замолкла. Несмотря на все наши попытки, позиции турок оставались непоколебимыми. Я, признаюсь, усомнился в успехе и даже подумал отказаться от атаки, только чтобы сохранить войска Государя. Я даже объявил об этом и увидел, как у всех вытянулись лица. И я готов был дать команду «отбой!», чтобы отвести войска, но тут мне доложили, что князь Шаховский перешел в атаку. Мне ничего другого не оставалось делать, как тоже перейти в наступление… К вечеру все резервы были израсходованы и о том, чтобы повторить атаку, нечего было и думать…

После неудачи у Плевны из Ставки поступило распоряжение о возвращении отряда Скобелева под Ловчу. Полагая, что Осман-паша направит туда часть своих сил, командование приказывало Скобелеву этого не допустить. Одновременно требовалось провести боевые рекогносцировки подступов к Ловче, а также разведку горных проходов через Балканы на важных направлениях. По выполнении всех задач Скобелев установил, что движение турок к Ловче невозможно и посылать отряд к Какрину — пустая трата времени и сил, а потому просил использовать отряд у Шипки, где наши войска вели бои.

Он пишет командиру 8-го армейского корпуса генералу Радецкому: «Вверенный мне отряд, по моему убеждению, бесцельно стоит впереди Сельви… Между тем присутствие в бою на Шипке 4-х отличных батальонов могло бы иметь большое значение… Начальник штаба вверенного мне отряда, капитан Куропаткин, объяснит вам, на основании каких дисциплинарных соображений я беру смелость прямо обращаться к вашему высокопревосходительству». Он просил позволения ударить по атакующим Шипку туркам с тыла. Уверял, что этот маневр непременно завершится успехом. Однако ответ так и не пришел.

Наконец, из Главной квартиры поступило секретное предписание, что в район Ловчи выдвигается 2-я пехотная дивизия, имеющая задачу овладеть Ловчей, а потом и участвовать в «третьей Плевне», срок которой еще не определен. Отряд Скобелева подчиняется дивизии, составляя ее авангард.

День выдался безоблачным, знойным, и теперь после захода солнца от земли исходил жар, а в недвижимом воздухе чувствовался запах пыльцы. «Совсем, как в Туркестане», — подумал Михаил Дмитриевич и приказал солдату-денщику полить водой в палатке и вокруг, да поднять боковые полотнища, чтоб продувало.

Перед ним на походном столе лежала карта окрестностей Ловчи с его пометками, сделанными в прошлых рекогносцировках, но мысли его были заняты предстоящим сражением.

— Разрешите? — послышался голос. У входа в палатку стоял капитан Куропаткин.

— Входите, Алексей Николаевич. Как раз вы-то мне и нужны.