Генерал (СИ)

Папа, ясен пень, постарался. Но это не прихоть, а гребанная необходимость.

Только от одной мысли, что девочке может грозить опасность, темнеет в глазах. Кто вообще на такое способен? Нужно найти этого гада. Разобраться. Хотя наверное люди Димирова уже все порешали.

Одно ясно, как божий день. К Кате лучше не соваться. Нужно оставить девочку в покое. Дать ей в себя прийти.

Ее охраняют, заботятся. И без тебя, генерал, справятся. Просто забей. Отойди в сторону. Но не могу! Хотя надо.

Блин, да что же это со мной делается. Обычно, вижу цель, не вижу препятствий. А тут…

«Она боится тебя, бугая здорового», – пеняю самому себе и решительно возвращаюсь в номер.

– Подъем, – бужу дрыхнущего Панкратова. – Поедем в город.

– Это куда, Василий Петрович? – трет он глаза, мгновенно подскакивая.

– Сначала на рынок, а потом к Люде, – цежу натянуто.

Сама Люда мне неинтересна. На другом мысли зацикливаются. А вот дать недостающую информацию может. Наверняка персонал в курсе. Только у Люды нет подписки о неразглашении. А вот обида на новых хозяев имеется. Идеальный информатор!

На местном рынке покупаю виноград, персики, бутылку хорошего шампанского и арбуз. И по дороге к поселку, примыкающему к санаторию, звоню.

– Ты дома? Я заеду?

– Да, Василий Петрович, я жду, – воркует в трубку Люда. И закончив разговор, наверняка бежит надевать кружевное белье.

А когда мой водитель достает всю скатерть самобранку из багажника, тоскливо смотрю на арбуз. Ну на фига я его прикупил?

Арбуз надо есть медленно. С чувством. Вымазаться соком, а потом целоваться. Накрыть липкими губами сладкие Катины губы…

– В номере оставь, – отмахиваясь от дурных фантазий, киваю на зеленый полосатый бок. – И можешь уезжать. Я напишу, когда меня забирать.

– Так точно, – рапортует Панкратов.

Захватив пакет, быстрым шагом поднимаюсь на второй этаж. Адрес я помню еще с прошлых времен. Вот только сейчас настроение абсолютно другое.

Люда открывает дверь в шелковом кимоно, церемонно обвивает мою шею руками. Наверняка косит под гейшу. Но если ты, гейша, твою мать, то чайной церемонией и ограничимся.

– Поздравляю, поздравляю, – щебечет весело. – Это так круто, Василий Петрович, так круто.

Закатывает щедро подведенные глаза и всем своим кукольным личиком выражает великую радость. Оно и понятно. Обошла всех телок в «Соснах» на короткой дистанции. Завтра весь санаторий будет судачить. Представляю, как будет рассказывать товаркам: «Вася заезжал. Мы с ним генеральские погоны обмыли»…

Как узнают? Сама и растреплет.

Плевать. Когда бы я обращал внимание на дурацкие бабьи сплетни.

– Соскучилась я, Вася, сил нет, – вздыхает Людмила. Тянется ко мне с поцелуем. И ждет, когда я признаюсь в том же. Но я врать не привык. Но и расстраивать даму не хочется.

– Чайку бы, – позволяю клюнуть себя в щеку. Протягиваю пакет с провизией и прохожу в комнату. А там уже накрыт стол и разобрана постель.

Нехорошо. Как-то я в своих раздумьях не учел самого главного. Вот дурак!

Недовольно кошусь на койку и приказываю раскрасневшейся от счастья Люде.

– Застели, пожалуйста!

– То есть как? – охает она, краснея от возмущения. Ловит ртом воздух, подбирая слова.

– Устал я с дороги. Заехал проведать. За жизнь поболтать. Назначение новое отметить.

Последняя фраза особенно льстит Людмиле. Она аж подбирается вся. Быстро накидывает на постель пушистый плед. Похожим укрывалась сегодня Катя.

Еще один триггер, твою мать. Будто девчонка рядом присутствует.

– Давай за генерала, – улыбаясь открываю шампанское. Пытаюсь выгнать из головы Катерину. Но она никуда не уходит, зараза маленькая!

– Может, водочки, – томно воркует Люда, подложив руки под пышные сиськи. Знает, чем меня заманить. Но почему-то сегодня меня больше заводят упругие полушария, обтянутые розовой спортивной майкой.

– Давай налью, – тянусь за бутылкой.

– А ты? – капризно дует губы.

– Здоровье не позволяет. Болел я сильно. Боюсь, как бы не комиссовали…

– Бедненький мой, – медленно ведет по макушке отманикюренными пальчиками. И бесит. Как же она меня бесит.

– Какой там твой! – усмехаюсь криво. – Приехал в «Сосны», а тебя и след простыл, – пеняю, будто уличил жену в измене.

– Так уволили меня, Василий Петрович. Ни за что уволили…Ни к чему теперь об этом говорить, – морщится недовольно Люда. – Давай лучше за тебя выпьем. Как живешь? Не женился еще?

– Если б женился, меня бы тут не было, – отрезаю ровным голосом. Пристально смотрю на бывшую любовницу. – Так за что уволили, Люд? Может, я с Ильичом порешаю? Вернут.

– Вряд ли, – вздыхает Людмила, залпом выпивая стопку водки и выдыхает со злостью. – Из-за этой пигалицы гадской. Орала как резанная. Все сбежались. Потом еще отцу настучала. А тот в два счета уволил. Даже не посмотрел на былые заслуги.

– А ты заслужила? – тяну насмешливо.

– Так всю жизнь считай в «Соснах» проработала. Теперь куда? Нигде не берут. Ославили на всю округу меня…

Отхлебнув шампанского без всякого тоста, вглядываюсь в печальное кукольное личико. Вроде бы сильно расстроена Люда. А глаза бегают. Будто что-то утаить хочет.