Генерал Самсонов

Изредка к Самсонову обращался Постовский с поверхностными вопросами, на которые можно было не отвечать, и только один раз сказал, что еще в Варшаве они подавали Жилинскому записку о перемене фронта наступления западнее и что если бы Жилинский тогда с ними согласился... Вероятно, Постовский тоже искал виноватого.

- Мы с вами виноваты, Петр Иванович? - отвечал Самсонов. - И до конца дней своих нам теперь влачить "куропаткинское" существование. Алексей Николаевич Куропаткин вовсе не такой бездарный генерал, каким его выставили писаки из "Нового времени". И со Скобелевым был под Плевной, и погибал, и дельные работы написал.А вот поди - один виноват за японскую кампанию.

- Что же с нами будет, Александр Васильевич? - спросил Постовский.

- Где Филимонов? - осведомился командующий.

- С разъездом. Он и поручик Кавернинский... Вы думаете, все-таки отрешат?

Самсонов повернулся к Бабкову и спросил, что думает есаул о конвойцах, годятся ли они для прорыва.

В казачьей сотне были второочередные и третьеочередные казаки. Бабков не думал, что они сохранили лихость.

- Ну как Бог даст, - сказал Александр Васильевич. - Других все равно нет.

Впереди лес кончался. Там была деревня, и там дозор не обнаружил немцев. Колонна спешила. Что-то стародавнее, зовущее с открытого места спрятаться в лесу проснулось в людях. Казаки оглядывались на брошенные дома.

Уже показались верхушки сосен, когда Самсонов вдруг услышал пулемет. Засада! Прискакал урядник, доложил, что дальше хода нет. Полковник Вялов и штабс-капитан Дюсиметьер зарысили вперед, не дожидаясь указаний, своей волей решив, что им надлежит делать.

Самсонов дал лошади шенкеля и двинулся следом, словно отныне не он, а офицеры вели колонну. У него мелькнуло, что за несколько часов пути одни люди погасли, но другие, наоборот, воспряли духом, а Вялов - тот вообще становится атаманом.

На околице за кирпичным забором в кустах сгрудились казаки. Блестнул генеральский погон Филимонова. Вялов начал строить казаков для атаки, наклонился и ожег чью-то лошадь плеткой. Потом крутнулся на месте и выругался. Но казаки только переминались и старались в сторону полковника не глядеть.

- Казаки! - крикнул Самсонов. - Постыдитесь! Чем оправдаетесь на Тихом Дону? Какой позор ляжет на ваши станицы?

Дюсиметьер вынул шашку и на "ура" выскочил из-за стены вперед.

- Ура! - подхватил Вялов, бросившись за ним.

Поручик Кавернинский хлестнул лошадь и тоже кинулся на дорогу.

- А! Ар-ра! - закричали казаки и нестройной толпой, беспорядочно паля в воздух, понеслись на пулемет.

Известно, конная атака делает любого бойца бесстрашным, поэтому командующий не сомневался, что они собьют засаду.

Бил пулемет и, как всегда при кавалерийской атаке, - почему-то выше. Оставалось шагов сто.

Один казак упал. Потом еще двое. Казаки свернули влево и скрылись за подлеском.

- Орда! - сказал Самсонов.

- Бабы, а не казаки, - заметил вестовой Купчик. - Не постыдились. Сейчас их соберем, - твердо, с угрозой в голосе пообещал Филимонов. - Надо спешить цепь и атаковать с двух сторон?

Стали съезжаться казаки, появился Вялов и сразу принялся готовить вторую атаку, спешивая часть людей.

Но половина сотни не вернулась. Наверное, ушли.

Лошадь под полковником Лебедевым зашаталась, подогнула передние ноги и повалилась набок. Он едва успел высвободиться от стремян. Лошадь поднимала голову, тужилась встать. Грудь ее была залита кровью.

- Что ей мучиться, ваше благородие? - спросил бородатый казак, поднимая карабин. - Подыхаить!

Сухо стукнул выстрел. Лошадь дернулась, ткнулась головой в землю. Невидимая волна покачнула других лошадей.

Самсонов позвал Вялова и велел всем штабным офицерам оставаться при нем, пусть казаки готовят атаку сами.

Второй атаки все же не последовало. Самсонов скомандовал сворачивать на север, выходить на шоссе Канвизен - Вилленберг. И Вялов не смог убедить его атаковать.

Командующий надеялся найти в Вилленберге части шестого корпуса, а были ли они там - кто знает?

Канвизен была свободна, ее обошли с юга, и перед Вилленбергом остановились, выслав дозор. А в Вилленберге, выяснилось, - там уже немцы с артиллерией и пулеметами. Должно быть, теперь на всех дорогах стояли заслоны.

Александр Васильевич слез с лошади, стал ходить взад-вперед, разминаясь. Было уже близко к вечеру. Солнце скрылось за тучами. Туч было много, обещалась темная безлунная ночь.

- Ну что, идем в открытый прорыв? - спросил командующий у Вялова. - Все пути перекрыты. Либо пробиваемся, либо крадемся.

- Посмотрите на них, Александр Васильевич, - ответил Вялов. -Мы поляжем, а они нас бросят.

Командующий поглядел на оставшихся казаков. Как маньчжурский священник рассказывал, так и выглядело самсоновское воинство: они боялись смерти и молились о сохранении жизни, лишь один казак да еще один спокойно покуривали и видом своим выражали безропотное терпение.

- Орда, - горько вымолвил Александр Васильевич. - Вы правы. Они нас бросят.