Генерал Н. В. Крисанов

— Я лично не верю в Советско-Германский мирный договор, — поделился своими соображениями Дмитрий Михайлович. — Это лишь затишье перед бурей. Жаль, Америка, Англия и Франция в свое время отказались объединиться с Советским Союзом для отпора Гитлеру. Теперь необходимо выиграть время, нельзя лезть на рожон. А война, конечно, будет. Готовиться надо…

— Золотые слова, Дмитрий Михайлович. Кстати, я уже начал готовиться. Возвращаюсь в армию. Назначен на должность начальника 5-го военно-полевого строительства.

Вскоре началась война. Крисанов был послан на строительство Брянского оборонительного рубежа. На выполнение этого задания были мобилизованы несколько десятков тысяч комсомольцев-москвичей. Фортификационные работы продолжались до ноября 1941 года. К этому времени было сооружено несколько оборонительных полос, которые должны были прикрывать Брянск и Орджоникидзеград. Руководя строительством оборонительного рубежа, Крисанов одновременно, выполняя задание командования Брянского фронта, занимался формированием двадцати инженерно-строительных батальонов.

Враг, опьяненный первыми успехами, торжествовал. Фашистские полчища разбойничали на советской земле. Но и в это трудное время Крисанов ни на миг не переставал верить в победу советского народа. «Недалеко то время, — писал он в начале сентября 1941 года жене, Любови Дмитриевне, — когда сопротивление врага будет сломлено и мы освободим все районы, которые топчет немецкий сапог. Все делаем из-за большого желания, чтобы это было как можно скорее. Ну вот, моя дорогая, это все, чем я здесь живу».

В октябре танковая разведка противника подошла к оборонительному рубежу и в районе села Жуковки, где в это время находился один из инженерно-строительных батальонов Крисанова, попыталась прорвать его. Но вражеская атака была отбита. На месте боя осталось четыре обгорелых фашистских танка.

Вскоре оборонительный рубеж заняли войска Брянского фронта. Передавая им укрепления, Крисанов жалел о том, что самому не придется здесь встретить врага. Он рвался на фронт. В своем письме к жене 16 октября он писал: «Дорогая Любаша, живу двумя мечтами. Первая — это жду не дождусь, когда меня переведут в Действующую армию. И вторая: не могу дождаться от тебя письма по прямому адресу. Почему-то думаю, что сегодня привезут — поехали за почтой… На днях был на одном своем южном участке и имел довольно любопытную встречу. В одной из моих частей давала концерт московская группа актеров Большого театра — Викторина Кригер и другие, а также артисты Художественного театра…

У нас появились первые признаки зимы. Вчера утром шел снежок, который тотчас же таял на земле. Вот и прошло лето. Лето упорной борьбы великого народа за свою независимость. Осенью, глубокой осенью и зимой, немцы почувствуют сильней, что война в нашей стране дается им не просто. Ты, конечно, читала в газетах, что на нашем фронте они потерпели большое поражение. Я сам видел их подбитые танки и броневики. Их было очень много. Хочется, чтобы и всюду (особенно на юге) их так же громили, как и у нас. Рано или несколько позже, но это всюду будет…»

В ноябре, после захвата фашистами Орла, Крисанов получил задание отойти с пятью инженерно-строительными батальонами в район города Белева для укрепления восточного берега Оки. На новом рубеже под руководством Крисанова были сооружены сотни километров траншей, тысячи огневых точек и дзотов.

Вскоре Крисанов был назначен командиром 17-й саперной бригады. Ему самому пришлось формировать ее. В это время, находясь в глубоком тылу, он писал своей жене: «Дорогая Любаша! Снова моя душа томится вдали от фронта. Скоро мы заканчиваем то, что от нас требовалось. Празднование годовщины Красной Армии для меня совпало с получением ордена Красная Звезда. Так что для меня праздник был вдвойне. Очень много получил письменных и телеграфных, а также устных поздравлений… Любаша, враг еще не разгромлен, этот пятиконечный орден, символизирующий единство трудящихся всего мира, обязывает меня прилагать максимум усилий для того, чтобы прогнать немецко-фашистских захватчиков с нашей земли…»

В апреле 1942 года 17-я саперная бригада прибыла в район Воронежа и приступила к строительству укрепленной полосы, которая должна была прикрывать подступы к городу. Но здесь Крисанов пробыл недолго. В мае он был назначен начальником инженерных войск 4-й запасной армии, которая формировалась на севере. В июне эта армия была переброшена в район Воронежа.

Севернее Воронежа

Гитлеровское командование, чтобы обойти Москву с востока, отрезать ее от Волжского и Уральского тылов и затем захватить, летом 1942 года решило нанести главный удар по советским войскам в направлении Воронежа и Волгограда. Фашистские генералы путь на Москву через Воронеж считали самым коротким. Воспользовавшись политикой реакционных кругов США и Англии, которые затягивали открытие второго фронта в Европе, они сосредоточили свои основные силы на участке от Курска до Таганрога. Немецко-фашистская армия, добившись значительного превосходства, начала продвижение к Воронежу.