Генерал Краснов. Как стать генералом

Краснов имеет в виду полемику между гр. Л. Л. Толстым и М. О. Меньшиковым: первый в связи с этой войной замахивался на всемирное владычество России (в 1854 г. А. Ф. Тютчевой оно тоже померещилось [84]) в будущем, ибо созданием Империи Русские доказали: они сильнее всех народов планеты и потому Россия непобедима. Однако Меньшиков парировал, что Россия не только победима, но даже «есть самая победимая из стран»! Оказывается, «свирепствующая» русская цензура позволяла не только публиковать во время войны такие выводы, но и обосновывать их тем, будто русский народ «нищий, невежественный, одичавший до равнодушия», недоедающий и перепивающий, больной и безземельный! В сентябре 1904 г. редактор и литературный критик Р. И. Сементковский спокойно заметил, что оба неправы в бесплодных философствованиях [92, № 3, стлб. 333–336]. В отчете 1906 г. Куропаткин не прошел мимо статей, во время войны подрывавших доверие к офицерам и особенно выделил Меньшикова. Офицеры, которых огульно обвиняли в отсутствии совести, пьянстве, разгильдяйстве и лени, не щадя жизни отдавали свои жизни, защищая Россию. Процент потерь офицеров к их среднему наличному числу был на 10 % выше, чем тот же показатель у нижних чинов. Нравственный уровень, недостойный Русского офицера с ноября 1904 г. по сентябрь 1905 г. показали всего 19 человек и были удалены из действующей Армии [52].

Клевета желала убедить в обратном.

«— А мы читай! — возмутился Семен Николаевич. — Мы люди простые. Привыкли уважать печатное слово. Мы ему верим. Мы по газете учимся. Вот ведь что!»

Действительно, вот ведь… как воздействует печать на сознание, приемы информационной войны интеллигенции против Отечества не поменялись даже с наступлением настоящего врага, который убивает не словом. Мало того, они вступили с этим врагом России во взаимовыгодное сотрудничество! Полковник Матоир Акаши вошел в связь с террористкой В. Засулич и через нее с В. Лениным, считавшим что «дело русской свободы и борьба русского пролетариата за социализм очень сильно зависит от военных поражений самодержавия». В мае 1904 г. В. Д. Бонч-Бруевич попросил помощи у японской социалистической газеты «Хэймин Симбун» для переправки с.-д. агитационных материалов русским военнопленным. Японская газета опубликовала предложение Бонч-Бруевича, а в начале 1905 г. предоставляла для пленных «меню» в 50 различных брошюр и прокламаций. Воспользовавшись «удачным моментом» нападения Японии на Россию, РСДРП значительно усилила антимонархическую агитацию: выпустила более 200 отдельных изданий против войны тиражом в 1,2 млн экз. 1/₃ из них — доля «Искры» (до конца 1904 г.). Они сеяли ветер, а буря настигла всех. Пока правил Государь, Россия была единой и неделимой, и только немногие террористы-революционеры меняли верность Отечеству на преступления и измены. И они хотели, чтобы такими же революционерами стали все — все народы Российской Империи. Когда им это удалось, Краснов и его соратники по Японской войне ощутили последствия на себе или становились их причиной.

В. А. Апушкин, получивший солнечный удар под Даши-чао, в марте 1917-го сделался главным военным прокурором русской армии, членом ЧСК Временного правительства по расследованию действий министров, устроителем демократизации армии: отмены военно-полевых судов и смертной казни, — участник печально известной Пол ивановской комиссии; вступил в Красную армию и остался в СССР, где преследовался с 1930 г. и умер в заключении в 1937-м. Генерал: П. И. Мищенко, которого высоко оценивали Краснов и Деникин, выдающийся военачальник Русско-японской войны наряду со Штакельбергом, Самсоновым и Ренненкампфом, в 1917 г. демократическим правительством был отстранен от командования корпусом, но сохранил веру в превосходные качества русского солдата до 1918 г., покончил с собой в Дагестане, когда большевики при обыске отобрали у него погоны и награды. Ренненкампф в том же году будет убит красными. Не один поезд с Деникиным, целая Россия была отмечена роком предательства через революцию.

Войска с наступившими холодами закопались в землянки. После прошедших боев наступило время отдыха и награждений отличившихся из тех, кто выжил. Краснов заслужил орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом. На время прекращения военных действий (японцы обходились как по расписанию, вечерними обстрелами, наши редко отвечали на этот бесполезный огонь) Краснов взял отпуск и вернулся в Петербург. Проезжая через Харбин, столицу Манчжурии и будущую столицу русской эмиграции в Китае, Петр Николаевич не оставляет труд военного корреспондента. Сделанный им очерк в доработанном виде войдет в Т.2 «Года войны» относительно декабря 1904 г., а в «Иркутские губернские ведомости» — 4 марта 1905 г., № 4003. Раздел «Наша печать»: