Генерал Юденич

Под прикрытием огня казачьей артиллерии стрелки рассредоточились правее и левее шоссе. Это напугало турок возможностью обхода своих флангов, и они отступили ещё на три-четыре километра.

Очередную ночь русский отряд провёл под открытым небом в заснеженном лесу. Для разведки и наблюдения за неприятелем в Сегдасоре и Авдосте вперёд ушли четыре сотни сибирских казаков с конно-пулемётной командой.

Казаки-сибирцы сделали своё дело. Позиции отступивших турок были хорошо изучены ими, и на рассвете русские стрелки начали атаку. Удача сопутствовала 263-му пехотному Гунибскому полку, роты которого, попав под перекрёстный огонь, всё же смогли сбить турок и заставили их обратиться в бегство. Многие султанские аскеры просто рассеялись в окрестных горах...

Новый 1915 год Отдельная Кавказская армия встретила в наступлении. К 5 января она вышла, перейдя во всех местах государственную границу, на рубеж селений Ит, Арди, Даяр. С этой линии перед ней открывались благоприятные возможности для развития наступления вглубь Турецкой Армении.

Но углубившись на 30-40 вёрст на неприятельскую территорию, Кавказская армия прекратила преследование отступающих турок. Да и преследовать, собственно говоря, было некого. Из 90-тысячной 3-й султанской армии мушира Энвер-паши уцелела едва седьмая часть —12 400 полностью деморализованных человек.

Продолжавшаяся почти месяц на фронте более чем в сто километров Сарыкамышская операция завершилась убедительной победой русского оружия. Урон, нанесённый 3-й турецкой армии, исчислялся в 78 тысяч человек, из которых 15 тысяч попало в плен, а остальные были или убиты, или замёрзли в горах.

Перед кавказской военной администрацией встала сложнейшая проблема: в самый короткий срок произвести захоронение павших под Сарыкамышем турок. Для этой цели было приказано использовать военнопленных. В марте 1915 года карский окружной начальник докладывал генералу Юденичу:

   — Ваше превосходительство, имею честь доложить, что в сарыкамышской местности началось захоронение в братских могилах 23 тысяч убитых турок.

   — Как идут работы?

   — Трудно с поиском — в горах ещё лежит снег, с рытьём могил — пленные особо не утруждаются.

   — Тогда надо предупредить их о возможном наказании за невыполнение приказов.

   — Предупреждаем. Но больше помогает угроза оставить без похлёбки.

   — Много ли ещё трупов не убрано в лесах и на дорогах?

   — Тысячи три-четыре по моей оценке.

   — Торопитесь, когда снега растают, начнётся разложение и жди тогда эпидемии чумы или ещё какой-нибудь заразы.

   — Мне нужны ещё люди и шанцевый инструмент, прежде всего кирки.

   — Хорошо. Все новые пленные будут отправляться только в ваше распоряжение, чтоб не бежали — усильте конвойную охрану.

   — Да куда им бежать-то? Кругом горы в снегах. Они их хорошо прочувствовали, когда шли на Сарыкамыш. Палкой их теперь туда не загонишь.

   — Спешите с исполнением работ. Об исполнении мне доложите к первому апреля.

   — Будет исполнено, ваше превосходительство...

Кавказцы взяли богатые трофеи: отступавшие всюду турки оставили в руках победителей около 70 горных и полевых Орудий, личное оружие — винтовки, сабли, различное военное имущество — точному подсчёту не поддавалось.

Но блистательная победа далась Отдельной Кавказской армии дорогой ценой, хотя и гораздо меньшими потерями по сравнению с неприятелем. Армия лишилась около 26 тысяч своих бойцов убитыми, ранеными и обмороженными, последних набралось 6 тысяч человек. Всего же русская армия на начало боев насчитывала 63 тысячи бойцов и убыль в их рядах составила 42 процента.

То, что «кавказские Канны» в исполнении военного министра Турции мушира Энвер-паши не состоялись, стало ярким событием в начале Первой мировой войны. В русских войсках по этому поводу шутили:

   — Хотел Энвер-паша наших кавказцев загнать в «мешок», да сам из него еле ноги унёс. Пол-армии в «мешке» своём оставил...

Сарыкамыш стал восходящей звездой полководца Российского государства Николая Николаевича Юденича: ему многие прочили большое будущее.

Когда в скором времени в Стамбуле, на очередном заседании султанского дивана — правительства Турции — прибывшего с Кавказа военного министра Энвер-пашу спросили, почему 3-я турецкая армия терпит полый разгром, тот ответил:

   — Потому что на Кавказе против нас с первого дня воюет сам царский мушир Юденич.

   — А разве в армиях султана нет своего Юденича-паши?

   — Выходит, что нет. Но волей Аллаха он обязательно появится. Бьём же мы англичан в Месопотамии, да ещё как бьём!

   — Уважаемый Энвер-паша, Месопотамия от Анатолии[10] и Стамбула гораздо дальше, чем Сарыкамыш и Карс.

   — Это ещё как сказать. В Турецкой Армении одни горы, да ещё какие зимой! По ним ни пройти, ни проехать, а вы твердите мне об угрозе Анатолии и Стамбулу.

   — Не твердили бы, если бы русский мушир Юденич-паша не воевал в горах словно на дунайской равнине...

Сарыкамышская победа имела сильный резонанс в начавшейся полгода назад мировой войне. О победе русского оружия сообщали фронтовые корреспонденты, о ней много писалось в газетах прежде всего стран Антанты.