Генерал Юденич

Вскоре Эбергард был снят с должности командующего флотом Чёрного моря и отправлен в почётную столичную ссылку. На то у Ставки Верховного главнокомандующего оказались серьёзные причины. Правда, благоволивший к сыну русского консула в Греции император Николай II высочайшим указом назначил опального флотоводца членом Государственного совета и Адмиралтейств-совета.

На его место в Севастополь прибыл с Балтики начальник Минной дивизии вице-адмирал А. В. Колчак, снискавший большую популярность своими действиями в Рижском заливе и награждённый орденом Святого Георгия 4-й степени за проведение десантной операции в германском тылу у мыса Домеснес (Калкасрагс). С Колчаком у Юденича до самого конца их личного знакомства, в том числе и в ходе Гражданской войны, сложились отношения полного взаимопонимания. И что немаловажно — доверительного.

Турки сумели оказать сильное сопротивление только на западном берегу реки Карадеры. Отличился 19-й Туркестанский стрелковый полк полковника Б. Н. Литвинова, разбивший турок у Офа и взявший сильные неприятельские позиции у Буюк-Дере.

Затем стрелки-туркестанцы с боем овладели городом Дживиаликан к юго-западу от Трапезунда. Одна из рот этого полка под вражеским огнём сумела перебежать каменный мост через Карадеру, прежде чем неприятель успел его взорвать. В том бою были взяты в плен 2 тысячи султанских солдат-аскеров.

После того как была прорвана вражеская оборона, Приморский отряд через четыре дня занял без боя портовый Трапезунд — современный турецкий город Трабзон! Его гарнизон без всякого сопротивления отступил в окрестные горы. Покинула город в часть его мусульманского населения в страхе перед «неверными».

За городом русские ещё наступали по единственной идущей вдоль берега колёсной дороге, но вскоре генерал Ляхов приказал остановить продвижение. Причина была одна — турецкое командование перебросило на линию реки Искабир-дереси значительные силы пехоты — до 41 батальона, из которых 31 заняли прибрежный участок, а остальные засели в горах, которые грозно нависали над узкой приморской равнинной полосой.

На захваченной турецкой территории была создана русская военная администрация. Генерал-губернатором портового Трапезунда был назначен генерал Шварц, отличившийся в самом начале мировой войны защитой крепости Ивангород на польской земле и имевший немалый опыт обустройства крепостных районов.

«Гебен» всё же появился у черноморских берегов Кавказа. В сопровождении подводных лодок он попытался было приблизиться к Новороссийску, но был встречен там русским линейным кораблём и отогнан в открытое море. Появившаяся в тот же день у берегов близ города Ризе германская подводная лодка была повреждена русским миноносцем, атаковавшим её.

После взятия Трапезунда командующий Отдельной Кавказской армии доложил в Ставку императору Николаю II следующее:

«Город и порт Трапезунд взят отрядом генерала Ляхова. Считаю Трапезундскую наступательную операцию завершённой...»

Верховный главнокомандующий ответил телеграммой:

«Штаб Кавказской армии. Юденичу.

Поздравляю моих доблестных кубанских пластунов, стрелков-туркестанцев и генерала Ляхова с одержанной доблестной победой во имя России. Горжусь ими.

Николай».

В Ставке Трапезунду придавали самое серьёзное значение. В первых числах мая в нём высаживается 5-й Кавказский корпус генерал-лейтенанта В. А. Яблочкина — 2 третьеочередные дивизии, сформированные в Малороссии близ города Мариуполя. Их перебросили на Кавказ по Чёрному морю. Генерал-лейтенант Ляхов получил повышение по службе и стал командиром 39-й пехотной дивизии.

Многие участники Трапезундской операции получили боевые награды — ордена и медали, золотое оружие с надписью «За храбрость», очередные воинские звания, денежные премии. Один из главных героев — командир 19-го Туркестанского стрелкового полка полковник Литвинов, получивший тяжёлое ранение, был награждён Почётным Георгиевским оружием, а затем — ещё и военным орденом Святого Георгия 4-й степени.

Победа в успешно проведённой Трапезундской операции никак не отразилась на послужном списке командующего Кавказской армии и его боевых наградах. Более того, император стал проявлять недовольство генералом Юденичем.

Причина усматривалась одна. Николай II, стремившийся во всём выполнять союзнические обязательства перед Антантой, был недоволен «темпами» наступления русских войск на черноморском побережье восточной Турции. Ему казалось, что командующий Отдельной армией излишне осторожничает. Новые победы на Кавказе могли бы «прикрыть» перед Антантой неудачи в последних операциях на главном Восточном фронте.

Всероссийский монарх, на беду русской армии, никогда не отличался способностями военачальника. Правда, он сам это понимал и потому собственными высочайшими указами не рос в званиях, довольствуясь чином «рядового», но венценосного армейского полковника. На военных советах в Ставке он привычно молчал.