Генерал его величества

Крейсера пришли рано утром. В 04:47 мы услышали шум их винтов, который тут же стих. Вышел на связь с «Крабом» — Черкасов доложил, что его акустик тоже запеленговал шумы винтов двух судов. Обменялись пеленгами и отметили на карте их место в четырех милях от «Рака» по левому борту. Они ли? Через 6 минут радист принес перехваченную радиограмму, которая сняла все вопросы: с «Ниссина» требовали лоцмана для проводки кораблей в Йокосуку. Через полчаса по направлению к выходу из бухты мимо нас бодро протарахтел лоцманский катер. Быстро они с лоцманом управились. Видимо, заранее приготовились, заждались небось. Да, впрочем, и мы тоже вполне готовы к торжественной встрече. Через час акустик вновь запеленговал две цели. Засекли время и через десять минут получили линию их курса, идут как положено, на четырех узлах, в кильватерном строю. Держат дистанцию в четыре кабельтова.

Пропустили какой-то малотоннажный пароходик, направляющийся к выходу из бухты. Ну с богом! Отдал приказ по короткой связи на «Краб», и лодки на встречных курсах начали постановку минного заграждения. Тихо завизжали червячные валы, с легким постукиванием продвигая мины к корме, и через каждые 15 саженей выталкивая их через кормовые амбразуры за борт одну за другой. За пятнадцать минут прошли «минную милю», выставив все шесть десятков мин. Все мины вышли штатно. Через несколько минут они встанут на боевой взвод на глубине в три сажени. В кабельтове по правому борту услышали «Краба» на встречном курсе. Выполняя циркуляцию вправо на 180 градусов, занимаю позицию в четырех кабельтовых перпендикулярно линии курса крейсеров. На всякий случай по пеленгам на маяки уточняю свое место и снова выхожу на связь с «Крабом» для уточнения его места. Анатолий тоже выполнил аналогичный маневр и занял позицию для стрельбы торпедами в трех кабельтовых от минного заграждения.

Через восемь минут, в 07:02, я в перископ увидел в утреннем тумане черную тушу броненосного крейсера. Еще через пару минут силуэт стал довольно отчетливо виден в перископ. Судя по двухорудийной носовой башне — «Ниссин». Моя же цель — «Касуга», следующий за «Ниссином» в кильватере. Вот наконец и он показался. Анатолий Нилович докладывает, что видит «Ниссина», снова определяем параметры движения целей. Их курс и ход неизменны. Пора готовить расчет для торпедной стрельбы.

Собираюсь отдать приказ, но вижу склонившегося над картой Черкасского, считающего что-то на логарифмической линейке. Он, улыбаясь, оборачивается ко мне:

— Уже считаю, командир!

— Добро!

Приказываю снизить ход до двух узлов. Лодку тянет к поверхности. Ну только этого не хватало, самый подходящий момент вынырнуть во всей своей красе, на радость самураям. Злобным зверем матерно рычу на рулевых.

— Мать-перемать! Вашу мать! На рулях! С-С-гною в гальюне! Держать глубину!

— Есть держать глубину!

Наконец стрелка глубиномера замирает на двух саженях. С меня пот градом катится, заливая глаза. Шарю по карманам в поисках платка, потом, мысленно сплюнув, вытираю лоб пилоткой. Бросаю взгляд на расчет треугольника. Дистанцию стрельбы выбираю в три кабельтова. К моменту выстрела «Рак» как раз займет нужное положение. Электроторпедам на шестнадцати узлах ходу до цели — 68 секунд. «Касуга» за это время пройдет 70 саженей. Рассчитываю угол упреждения… Что-то около четырех градусов получается.

— Первый, второй, аппараты к выстрелу приготовить! Глубина хода три сажени! Отклонение ноль!

Черкасский дважды щелкнул тумблерами на приборе установки угла отклонения и доложил о готовности. Через несколько секунд с легким поскрипыванием и чуть постукивая открылись наружные крышки торпедных аппаратов.

— Второй готов!

— Первый готов!

— Иван Иванович, как идем?

— Нормально идем, как в аптеке, Михаил Николаевич!

— Первый, второй, аппараты… товьсь!

— Дистанция!

Это Ризнич дает знать, что лодка вышла на расчетную дистанцию стрельбы.

В перископ беру пеленг 356 градусов по шкале и жду, пока «Касуга» вползет носовой башней в визир.

— Второй, пли!

— Второй аппарат, торпеда вышла!

Отсчитываю восемь секунд. Через визир проползает первая дымовая труба. Еще пара секунд. В этот момент в перископе возникает вспышка света и раздается звук мощного взрыва. Пошла потеха! «Ниссин» нашел себе мину! Однако же пора и стрельнуть…

— Первый аппарат, пли!

— Первый аппарат — торпеда вышла!

— Лево на борт, тридцать градусов!

— Есть лево тридцать!

Мичман Черкасский стоит рядом с секундомерами в обеих руках. Держит так, чтобы мне было удобно их видеть. Еще один взрыв. По времени не наш. Рано! Торпеда еще даже на боевой взвод встать не успела. Значит, «Ниссин» еще мину из числа выставленных «Крабом» огреб или Толя его торпедой приголубил! Не удержавшись, навожу перископ на «Ниссин». Точно! Над «Ниссином» даже сквозь туман виден подсвеченный рассветным солнцем громадный грязно-белый столб воды.