Генерал Доватор

Доватор стоит неподалеку по колено в воде, с расстегнутым воротом. Он все видит, слышит разговоры. К нему подходят Осипов и Гордиенков. Подполковник Карпенков и дед Рыгор присели под чахлой сосенкой. Доватор оглядывает едва заметную, с прогнившим настилом тропу, всматривается в зловещую болотную даль. Сзади лес полыхает заревом костров, небо освещается зелеными вспышками немецких ракет. Вверху кружатся и пронзительно ревут «юнкерсы».

— Ну как, Антон? — спрашивает Доватор у Осипова.

— По-честному, Лев Михайлович?

— Только по-честному!

— Дело совсем дрянь…

— Не пройдем?

— Невозможно, — решительно отвечает Осипов. — Колонна растянулась. Если нас застанет утро… — Антон Петрович машет рукой.

— А ты как думаешь, Андрей Карпенков? — Доватор, хлюпая сапогами, идет к нему.

— Тяжело, Лев Михайлович! Эх вы, кони, мои кони!..

Карпенков снимает сапог и выливает из него воду.

— Какое же вы посоветуете принять решение, товарищи командиры? — порывисто спрашивает Доватор. — Бросить живых коней в болоте? Оставить немцам?

Командиры молчат.

— По праву, принадлежащему мне, я должен приказать, — говорит Доватор сурово, — рубить коням головы. Первым будет пробовать свою шашку майор Осипов. Ну, простись с Легендой, Антон Петрович… Ну?

— Дальше что, Лев Михайлович? — тихо спрашивает Осипов.

— Дальше? — Доватор зло усмехается. — Мы все равно можем не успеть. Фашисты перебьют десант, захватят груз. Ведь после болота нам необходимо совершить марш в двадцать километров. Это можно сделать только на конях, а если будем идти в пешем строю, то люди, как только выйдем на твердую землю, попадают от усталости… Я думаю, где человек прошел, там и конь должен пройти. Вот так, друг мой!..

Рядом, словно из-под земли, вырастает дед Рыгор, высокий, величавый, со спустившимися на лоб седыми космами.

— Ну что ж, хлопцы, вперед, отдохнули! Ничего, пройдем, бывало хуже! — Опираясь на палку, старик пошел вперед.

— Шагом марш! — хрипло скомандовал Доватор. Он схватил за повод ближайшего коня. — А ну-ка, родной!

Конь со стоном вырвал ноги из топи и, рассекая вонючую жижу, пошел вперед. И снова зашевелились, захлюпали мочаги. Люди и кони шли вперед, вперед, пропадая в сером тумане.

Глава 21

На опушке леса майор Круфт вместе с другими офицерами вылез из легковой машины и стал обозревать местность. Здесь его батальон должен был устроить засаду и ждать появления русских парашютистов.

Когда майор, расшифровав радиограмму, нарисовал на карте кружочек, где должен был высадиться десант, этот кружочек выглядел очень красиво. Полянка, обозначенная на карте, была величиною с пфенниг, кругом нее обвивалась веселенькая зелень леса. И майору казалось: расстреливать в этом приятном месте болтающихся в воздухе беспомощных людей — одно удовольствие. Поэтому Круфт настойчиво упрашивал своего родственника, полковника Густава Штрумфа, назначить его главным лицом по проведению операции.

Он знал: крест ему будет наверняка обеспечен, а также и должность коменданта в одном из районов Москвы.

Однако, когда он прибыл на место, настроение его изменилось. Поляна выглядела совсем не так, как на карте: она показалась майору суровой и мрачной, затерянной в лесной глуши. Посредине стоял заросший бурьяном сарай. Со всех сторон подступал дремучий лес, и поляна казалась майору похожей на гигантскую косматую русскую шапку, положенную верхом вниз.

Сырое, туманное утро. Над высокими могучими елями и стройным, как желтые восковые свечи, мачтовым сосняком низко плыли рваные облака. Майор поежился, точно эти облака вползали к нему под резиновый плащ и леденили спину.

«Если русские не дураки, — подумал майор, — то они, разумеется, не полетят в такую погоду…» Ему сейчас куда больше улыбалось сидеть в теплой крестьянской избе, чем торчать в каком-то диком лесу. Четыреста солдат, отданных в его распоряжение, казались здесь ничтожной силой, и Железный крест не имел уже той привлекательности, что вчера.

Круфт отдал распоряжение младшему офицеру прочесать опушку леса, а к сараю протянуть связь. В нем он решил сделать командный пункт.

Однако он не знал, что в сарае сидели разведчики и чистили к завтраку картошку. Они находились здесь уже вторые сутки и с присущей фронтовикам быстротой обжили это неуютное местечко. Вдоль стены устроили из сена и еловых веток постели; на каждой лежала скатанная шинель и плащ-палатка. Все было под рукой — сегодня ожидался десант. В углу сарая была устроена сигнализация: на конце красного немецкого телефонного провода висела порожняя консервная банка, а провод тянулся к посту. В сарае находились Торба, Павлюк и еще три казака. Остальные несли караульную службу.

— Варить пойдете в лес — место выбирайте, где погуще кусты, и щоб ни якого дыму. Понятно? — приказывал Торба.

— Как же можно варить без дыму, извините за выражение? — спросил Павлюк, искоса поглядывая на Торбу.

— Очень просто: наломать сухого орешнику.

— А орешник что тебе — бездымный порох?

— Сказано: без дыму, и все! — отрезал Захар. — А не хочешь — сиди без горячего и жуй сырой концентрат.

— Нет, милый, как варить без дыму, я не знаю.