Генерал Деникин

Их седовласый прямоносый усатый командир в бою глазом не вел под разлетом густых бровей, но менялся, когда смолкали выстрелы. Крутой, горячий Иван Ефимович был добряком. Особенно он переживал за пленных, среди которых сплошь и рядом была гимназическая, студенческая молодежь. Прямой начальник Деникина неумолимый майор Шварц приказывал без разбора гнать пленных повстанцев под конвой, обрекая их на беспощадное будущее. Деникин всегда рисковал, распоряжаясь для формы:

— Всыпать мальчишкам по десятку розог.

Потом отпускал их при молчаливом одобрении сотни, из которой о таком никто не донес.

Семилетний Антон увидит, как помнится добро. Раз они с отцом в поездке остановятся зимой в придорожной корчме. В углу за столом сидел высокий плотный человек в медвежьей шубе. Он долго поглядывал в их сторону и вдруг вскочил и бросился к отцу, стал его обнимать. Этот поляк был из «мальчишек», скрывшихся по воле Ивана Ефимовича.

В 1869 году Деникин-старший вышел в отставку в чине майора, что в старорусском строе соответствовало «полковому сторожеставцу». Это был первый из старших, штаб-офицерских рангов, за которым шли подполковник («большой полковой поручик»), полковник. Спустя два года в возрасте шестидесяти четырех лет вдовец Иван Ефимович, первая жена которого задолго до этого умерла, женился на 26-летней польке Елизавете Вржесинской.

Елизавета происходила из мелких землевладельцев города Стрельно, попавшего под прусскую оккупацию. Там она родилась и росла в обедневшей семье. Чтобы заработать себе и старику отцу на жизнь шитьем, молодая Вржесинская перебралась в Петроков, который защищали пограничники Деникина. Еще во время его службы состоялось их знакомство.

Жена майора-отставника была не шляхетских кровей, но с глубочайшим чувством национального достоинства и католицизма. Она предпочитала говорить только по-польски, сохранив это со своей горничной-полькой и потом, живя на русской территории империи до своей кончины в 1916 году.

Молодая Елизавета Деникина явилась впечатляющим украшением лысеющего ветерана Ивана Ефимовича, еще и отрастившего седую как лунь раздвоенную бороду, нависающую до половины плечей и почти до колодок ордена и медалей, которые он надевал в торжества. Супруга была элегантной польской пани, любящей высокие кружевные воротнички и атласные банты на строгих платьях. Рисунок ее привлекательного лица, в особенности красиво вырезанных ноздрей плавного носа, перешел к Антону Деникину.

Антон родился 4 декабря (отсюда до февраля 1918 г. — старым стиль) 1872 года в Варшавской губернии, в пригороде города Влоцлавска за Вислой — деревня Шпеталь Дольный. Штаб бригады отца был в городе, после его отставки семья из-за нужды осела неподалеку в предместье. Только здесь на пенсию Деникина-старшего могли разместиться и существовать майор с женой и родившимся сыном, тестем и нянькой Аполонией, прозываемой Пол осей.

В первый год жизни Антона по случаю семейного праздника, по старинному поверью родители решили погадать на его судьбу. Разложили на подносе крест, детскую саблю, книгу и поставили рюмку. Предметы обозначали духовную будущность, карьеры воинскую и книжную, а также столь расхожее на Руси пристрастие.

Принесли малыша. Антон сразу потянулся к сабле, потом поиграл рюмкой. Ни до чего больше не стал дотрагиваться. Иван Ефимович обреченно подумал:

«Плохо дело — будет рубакой и пьяницей».

Никак не сбылось «рюмочное» будущее Деникина-младшего, он и пьян-то был всего раз в своей жизни: в день офицерского производства.

Когда подошло время идти Антону в школу, семья перебралась жить во Влоцлавск. Как чувствовал себя мальчуганом будущий знаменитый генерал? Об этом хорошо написал Н. Д. Бутковский как раз в конце XIX века в своих «Очерках современного офицерства»:

«Что такое сын офицера? В большинстве это человек, который с детских пеленок проникается оригинальной прелестью военной жизни. В младенческом возрасте он уже бывает счастлив, когда ему импровизируют военный мундир. Едва он начинает лепетать, как уже учат его военной молитве за Царя, и образ Государя, столь обаятельный в военном мире, чудно рисуется в его детском воображении. Он засыпает под звуки военной зари й далеко уносится в своих мечтах в область героизма, слушая солдатские песни, исполненные военной поэзии. Учения, маневры, стрельбы, стройные линии солдат, военная музыка, знамя, окруженное своими защитниками, -все это становится ему близким, родным, он тоскует по этой обстановке, если отрывается от нес, и его совсем не тянет в какой-нибудь иной мир; он мечтает о кадетском

корпусе. Там он получает удовлетворение, чувствует себя как бы на службе и привыкает гордиться этим».