Генерал Деникин

Все же главкому Куропаткину удалось вывести армию из битвы разгромленной, но не побежденной на Сыпингайские позиции в 160 километрах севернее Мукдена, где она оставалась до заключения мира. Русских при Мукдене погибло сто тысяч, японцев – семьдесят тысяч. В дальнейшем в войне на суше крупных активных боевых действий не велось.

* * *

В конце Мукденского сражения недолечившийся генерал Мищенко не выдержал и снова встал во главе своего конного отряда. Он собрал его, и до конца битвы отряд, охраняя правый фланг русской армии, в непрерывных боях отходил шаг за шагом.

После Мукдена Куропаткина сняли и назначили главкомом добродушного старого генерала Линевича, плохо ориентирующегося в стратегии, солдаты называли его «папашей». Войсками больше командовал при нем его начштаба генерал Орановский.

С возвращением в конный отряд генерала Мищенко Деникин попал в щекотливое положение, так как когда-то прибыл в него вместе с ярым мищенковским недругом фон Ренненкампфом. Мищенко отнесся к начштаба Урало-Забайкальской казачьей дивизии Деникину сухо, сдержанно. Тем же ответил подполковник, ни малейше не подлаживаясь. Он, как всегда, служил не лицам, а делу.

Это Мищенко оценил. Когда вышестоящий начальник захотел заменить у него начштаба отряда и дивизионного начштаба Деникина, генерал сказал:

– Штабы мои работают исправно. А характер у меня, как вам известно, тяжелый и неуживчивый. Зачем же подвергать новых людей, которых пришлете, неприятностям?

В апреле и мае, когда начштаба отряда полковник князь Вадбольский все-таки ушел, Деникин исполнял и его обязанности.

Конникам Мищенко поручили делать набеги на японцев, «чтобы своевременно раскрыть обход противником нашего фланга». Они должны были истреблять неприятельские склады и транспорты, портить пути подвоза.

17 мая отряд выступил в первый рейд, где рядом с Мищенко скакал Деникин, уже пришедшийся генералу по душе. Отрядные 45 сотен и шесть орудий за четыре дня углубились в японское расположение на 170 километров к реке Ляохе и окрестностям Синминтина.

На первом же переходе их боковой авангард попал под огонь японцев. Прикрылись двумя спешенными сотнями и двинулись дальше. Мищенко доложили, что авангард потерял ранеными восемь казаков. Генерал быстро спросил:

– Раненых вынесли, конечно?

– Невозможно, ваше превосходительство. В ста пятидесяти шагах от японской стрелковой стенки лежат.

– Чтобы я этого «невозможно» не слышал, господа!

Еще две сотни скачут назад. Они соскакивают на землю, стреляя, бросаются вперед. Шквал японского огня не дает забрать товарищей. Из цепи вылетает сотник Чуприна с командой сорвиголов! Они бегут к раненым, падая под японскими пулями. Казачьи цепи открывают свой ураганный огонь….

Один у Чуприны убит и уже четверо ранено. Но сотник, кошкой передвигаясь вперед, командует станичниками. Его казаки подхватывают всех раненых, волокут их и убитого под бешеным валом огня назад… Полностью вынесли!

Это – неколебимая традиция отряда. Из-за нее во многом провалился старый рейд Мищенко, обозванный «наползом». Тогда генерал связал отряд транспортом раненых, не бросив их в деревнях. Тогда же колонна помогавшего Мищенко генерала Самсонова, чтобы вынести тело французского атташе Бертона, стала вкопанной и дралась несколько часов, потеряв семерых убитыми и 33 ранеными…

Так везде в русской армии. Это вопрос не целесообразности, а духа. Казаки, в особенности уральские, которыми командовал Деникин, считали бесчестием попасть в японский плен. Однажды он видел, как в ста шагах от японской позиции убили в атаке уральского урядника. Сменить уральцев прибыли забайкальские казаки, но уральцы решили во что бы то ни стало вынести мертвого земляка.

Дивизия генерала Мищенко специализировалась на конных рейдах в тыл противника, на фото рейд казаков Мищенко к японцам

Восемь из них остались в цепи и пробыли под сильнейшим огнем до ночи. Тогда и вытащили урядника, чтобы не остался он без «честного погребения»…

Первые три дня рейда отряд Мищенко смерчем несется по японскому тылу, налетая на встречные обозы и склады. 20 мая забайкальцы 1-го Читинского полка прорываются через завесу японских постов, выскакивают на – новую подвозную японскую дорогу и видят огромный обоз, тянущийся на семь километров! Казаки в клочья рубят его прикрытие, волокут в кучи повозки, подпаливают. Отряд уходит дальше, оставляя зарево костров.

Отлично укрепленная деревня Цинсяйпао встретила их пулеметами. Три сотни сходят с коней и идут в атаку. Встречный огонь косит неумолимо. Хорунжий Арцишевский с двумя орудиями выскакивает на открытое поле. Встал перед японцами на 600 шагов! Ударил шрапнелью…

На пригорке дрогнула и отходит одна из японских рот. Сотни вскакивают на коней. Кавалерийская атака!

Деникин вместе со штабом тоже несется вперед и врубается в японские ряды.