Генерал Деникин

«Государь, как я уже упоминал, отличался застенчивостью и не умел говорить с войсками. Может быть, этим обстоятельством объясняется небольшая его популярность в широких массах. По докладу вел. кн. Николая Николаевича, он наградил всю роту солдатскими Георгиевскими крестами. Рота вернулась награжденной, но мало что могла рассказать товарищам. Слова живого не было…»

Не любил Антон Иванович и «фронтового» Николая II, что звонко передалось его дочери писательнице-историку Марине Антоновне. И понять – почему, можно из таких строк генерала Деникина:

«Эта весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Тяжелые кровопролитные бои, ни патронов, ни снарядов. Сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жесточайшего боя Железной дивизии… Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их… И молчание моих батарей… Мы не могли отвечать, нечем было. Даже патронов на ружья было выдано самое ограниченное количество. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой… штыками или, в крайнем случае, стрельбой в упор. Я видел, как редели ряды моих стрелков, и испытывал отчаяние и сознание нелепой беспомощности. Два полка были почти уничтожены одним огнем…

И когда после трехдневного молчания нашей шестидюймовой батареи ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с облегчением».

В этих боях южнее Перемышля «железные» несли громадный урон. 14-й полк и 13-й Маркова немцы сметали ураганным артиллерийским огнем. Деникин также отметил:

«В первый и единственный раз я видел храбрейшего из храбрейших Маркова в состоянии, близком к отчаянию».

Он видел, как полковник выводил из шквала огня остатки своих рот. Рядом с Марковым шагал командир 14-го полка. Снарядный разрыв накрыл обоих полковников! Осколок снес голову командиру 14-го… Его туловище, кроваво хлеща фонтаном из трубы шеи, стояло в прежнем порыве еще несколько мгновений. Весь залитый кровью соседа Марков зашагал дальше…

Южнее же Варшавы немцы произвели по брусиловцам первую в этой войне газовую атаку. У русских не было противогазов, девять тысяч из них было отравлено, но германский штурм и здесь отбили.

Все это явилось результатом массированного наступления немцев и австро-венгров под общим командованием германского генерала А. Макензена к лету 1915 года.

Имея огромное превосходство в силах и особенно в артогне, противник сделал Горлицкий прорыв, заставив глубоко отступать войска русского Юго-Западного фронта, оставивших в мае-июне Галицию.

В этих боях прощально сверкнул на Первой мировой генерал Корнилов. Ставка приказала брошенному на выручку 3-й армии 24-му корпусу, в который входила корниловская 48-я дивизия: «Не отдавать ни пяди земли».

3-ю армию все-таки разбили, она покатилась назад. В полном окружении геройски дралась дивизия Корнилова, уже прозванная «Стальной», пока все почти не уничтожили. Генерала ранило разрывом снаряда, но Корнилов со своим штабом, отстреливаясь, вырвался прямо из немецких рук. Ушел в лес, через несколько дней попытался пробраться к своим и попал в плен.

Год просидит генерал Корнилов в австрийском лагере и совершит знаменитый побег. Бывший матерый разведчик, знающий многие языки, умеющий перевоплощаться так, что этого оборванного «дервиша» в знойном Кашгаре считали плоть от плоти своим, на этот раз переоденется в австрийского солдата. Он в одиночку доберется до Дуная и вернется в Россию через румынскую границу. Государь удостоит его очередным Георгием 3-й степени.

* * *

О том великом отступлении русских армий Деникин писал:

«За годы войны, в связи с положением фронта, мне приходилось и наступать, и отступать. Но последнее имело характер маневра временного и переходящего. Теперь же вся обстановка и даже тон отдаваемых свыше распоряжений свидетельствовал о катастрофе. И впервые я почувствовал нечто, похожее на отчаяние».

На глазах Антона Ивановича пал смертью храбрых его бывший Архангелогородский полк. Его придали Железной дивизии в сводном отряде. Деникин под кромешным обстрелом, из-за которого архангелогородцам подвозили питание и боеприпасы только ночью, не дожидаясь ее, приполз к бывшим однополчанам на позиции. Несколько часов вспоминал он со старыми офицерами былое.

В последнем бою архангелогородцев их передовая точно легла на почти прямой угол, который ломал фронт армии в пределах деникинского отряда. С двух сторон расстреливали полк наседавшие немцы. Ветераны, каждого из которых Деникин знал в лицо, умирали точно также, как во времена Петра Великого…

В июле нашим войскам пришлось уйти и из Польши. В августе немцы пытались Свенцянским прорывом вломиться в оборону русских и окружить около Вильно 10-ю армию.