Генерал Деникин

Когда увидели, что командиру можно открыть всю душу, стали в самых конфиденциальных случаях обращаться только к Антону Ивановичу, вплоть до определения «алиментов» бывшим сожительницам. Ни одного серьезного скандала не случилось, лишь дважды дошло до рассмотрения дел полным составом суда чести. Да и то в результате одного офицера удалили из полка, с другим ограничились внушением.

«Крутой добряк» Антон Иванович, наследуя в этом нрав его отца, болел за своих питомцев, не был способен кого-то «сдать». И вкупе со своими политическими убеждениями не выносил сыскного духа в части. Активной политикой у него никто не занимался, хотя служило несколько офицеров-черносотенцев. Но они не пользовались популярностью, явно левых же не было.

Поэтому хватил Деникин лиха с «черными списками» по «неблагонадежности». Их строго секретно присылали командирам полков из департамента полиции, жандармского корпуса и особой контрразведки. В это время из опытных офицеров-розыскников Отдельного корпуса жандармов скомплектовали руководителей контрразведывательных подразделений в армии, поставив их начальниками контрразведки в каждом штабе военного округа, подразумевая, что будут заниматься и иностранным шпионажем.

«Контрразведчиков» армейские профессионалы плохо переваривали, начальник военной разведки штаба Киевского округа полковник Духонин изливал Деникину омерзение от таких «коллег». Те больше разведывали «неблагонадежность» среди своих, держа под подозрением и штабистов. Когда «происки» этих особистов кончатся, как раз Духонина, ставшего последним Верховным главкомом Русской армии, красные первым из генеральской «знати» и убьют…

Трагизм присылаемых в полки «черных списков» был в том, что проводить командирам даже негласные расследования по их «неблагонадежным» офицерам не разрешалось и оспаривать обвинение было безнадежно. Жертвами этого оказались у Деникина двое отличных офицеров, которых он выдвинул на ротного и начальника пулеметной команды. Антон Иванович сражался за них в штабе округа на пределе сил. Переживал: если не удастся, ведь нельзя и объяснить, за что их не удостоили… Отстоял он своих, потом оба падут смертью храбрых в первых боях следующей войны.

От того, что даже попахивало «голубыми мундирами», армейские офицеры дружно воротили нос, а позже стараниями советских историков слово «жандарм» превратилось в крайне гнусное. Но чтобы попасть в Отдельный корпус жандармов, требовалось потомственное дворянство, окончание военного училища по первому разряду, быть не католического вероисповедания, а так же не иметь долгов и прослужить в строю шесть лет.

Только после такого просеивания офицер допускался на предварительные испытания при штабе корпуса жандармов. Если их выдерживал, заносился в кандидатский список. Ждал вакансии, а при ее открытии слушал четырехмесячные курсы в Петербурге, а потом сдавал выпускной экзамен.

Выдающиеся таланты служили в этой сфере. Например, начальник Московского охранного отделения С. В. Зубатов творил чудеса, разлагая «пролетарское» движение. Создавал рабочие организации, боровшиеся с предпринимателями только экономически. А сколько было завербовано провокаторов и осведомителей из самых «главных» революционеров! Члены партийных ЦК эсер Азеф, друг Ленина большевик Малиновский… Жандармское ведомство эффективно защищало государственные интересы России.

Деникин, заняв «самодостаточную» должность комполка, столкнулся и с национальным вопросом. Наполовину поляк, он чутко реагировал на него и горячо приветствовал, когда военное министерство дало отповедь националистам. Тогда правая пресса выступила против засилья «иноплеменников» в командном составе, и орган министерства «Русский Инвалид» ответил: «Русский – не тот, кто носит русскую фамилию, а тот, кто любит Россию и считает ее своим отечеством».

Служил Антон Иванович со многими доблестными русскими патриотами, «иноплеменно» отличающимися лишь своими немецкими фамилиями, и знал, что военное министерство действительно против розни. Это было важно ему, потому что из всех «нацофицеров» некоторыми изгоями были только поляки. О них были секретные циркуляры и им вменялись ограничения, взять хотя бы препятствие: «не быть католического вероисповедания» – в отборе на жандарма.

«Еврейский вопрос» у офицерства не существовал, потому что лицам иудейского вероисповедания полностью был закрыт доступ к офицерскому званию. Но евреи, принявшие христианство до поступления на службу, отучившиеся в военных училищах, могли претендовать на любые погоны. В Академии Генштаба в выпуске Деникина и двух смежных было семь офицеров-евреев. Шестеро из них еще до Первой мировой войны достигнут генеральского звания.