Гендерная революция

владельцы недвижимости; биржевые маклеры; мужчины, говорящие, когда им нечего сказать; мужчины, болтающиеся по улицам и портящие вид своим присутствием; перекупщики; никчемные артисты; мусорные отбросы; плагиаторы; мужчины, наносящие хоть малейший ущерб женщинам; все мужчины из рекламного бизнеса; психиатры и клинические психологи; нечестные писатели, журналисты, редакторы, издатели и т. п.; цензоры на публичном и личном уровне; все, кто задействован в армии, включая вербовщиков, в особенности, лётчики».[64]

Как видите, программа это вполне утопическая, вполне коммунистическая. И цели те же — построение некого идеального общества. И методы те же — насилие, жестокость, разрушение существующего общества, массовые убийства.

К «своим», то есть к женщинам, Солана готова тоже применять насилие: если они не хотят разделять ее дикие представления — огонь! Это тоже вполне укладывается в типичное поведение революционеров: нацисты особенно ополчались на «арийцев», которые упорно не хотели быть «своими» и бить «расово неполноценных». Коммунисты особо рьяно преследовали именно рабочих, которые с ними воевали. Восстание рабочих оборонных заводов в Воткинске и Ижевске привело их в невероятное смятение и бешенство. При наступлении на республику повстанцев Прикомуч пленных не брали. Как и при сражениях с лучшим пехотным полком Колчака — «ижевско-воткинским»[65].

Вскоре мы увидим, что феминистки тоже не церемонятся с «предательницами» — на практике, как и в теории.

Известная феминистка Робин Морган разъясняет: «Я думаю, что демонизация и очернение мужчин в средствах массовой информации — достойный и стимулирующий политический акт, потому что угнетённый класс имеет право на классовую ненависть к своим угнетателям».

Что феминизм — форма коммунизма, не отрицает и другая теоретик (или теоретикесса?) феминизма некая Арлин Дениэлс.

— Наше общество строго разделено на два лагеря — мужчин и женщин, — наставляет она меня. Именно по этому признаку пола идёт водораздел человечества. И при существующем порядке вещей в руках мужчин находится власть. Мужское влияние в обществе огромно. Это ничем не прикрытая эксплуатация одного пола другим. …Мужчины и женщины — это два класса. Современная жизнь устроена так, что создаёт общественные условия, благоприятные для одного класса и неблагоприятные для другого. Первым эти условия предоставляют максимальные возможности для самореализации, для выявления своих способностей, словом — для развития личности. Для вторых же созданы всевозможные препятствия — от детей и домашнего хозяйства, которые традиционно лежат на женщине, до областей деятельности, где женское участие всячески ограничено. Например, авиация. Даже лечат женщин и мужчин по разному[66].

Народовольцы особенно сильно ненавидели Александра II за то, что он дал крестьянам свободу. Ленин и Троцкий особенно ненавидели «рабочую аристократию», которая не стремилась к революциям. Так и феминистки больше всех ненавидят шаги к реальному равноправию женщин, а особенно успехи самостоятельных женщин в бизнесе, науке и в политике.

Семидесятые, восьмидесятые и девяностые годы были годами женского взлёта. Резко возросли доходы женщин, увеличилось число женщин в политике, экономике, науке. Если в 1987 году в США было 23 % женщин, зарабатывающих больше своих мужей, то в 2000-м — 29 %. Частично этот рост был вполне искусственным — из за дискриминации мужчин. Но он был. Феминистки всё равно недовольны, и не понятно, чем: дискриминацией женщин или ее отсутствием.

Очередная теоретичка пишет книгу «Негативная реакция: необъявленная война против женщин». В книге она развивает следующую мысль: 1980-е годы отняли у женщин всё, чего они добились в 1970-е, причём контратака патриархата тем более коварна, что совершенно… незаметна.

В 1930-е годы в СССР разворачивалась такая теория, что вредительство бывает очень незаметное… Такое, что его вроде бы и нет, но как раз на таких предприятиях и нужно искать вредительство особенно тщательно.

Аналогия вроде бы очевидная…

Другая аналогия: ненависть большевиков ко всякому улучшению положения рабочих и вообще народных низов.

Как и все революционные радикалы, феминистки агрессивно требуют, чтобы все окружающие разделяли их убеждения. Они ведь «единственно верные»!