Гендерная революция

Не случайно в деревнях еще недавно можно было слышать омерзительное старушечье слово, обращенное к покойной женщине: «отмаялась». Причем если даже умершая была счастливой и успешной женщиной, полагалось считать, что жизнь ей была в невероятную тягость.

2) Вторая часть знамени содержанок: что «быть женщиной» — это значит модно одеваться, все время шататься по ресторанам, ночным клубам и тусовкам, «следить за собой» в салонах красоты и массажных салонах… простите, если что-то упустил.

Им даже для этого требуется много усилий. Считается, что без огромного количества «свободного» времени и вложений немалых денег невозможно ни иметь хорошую фигуру, ни красиво и стильно одеваться.

Стоит ли удивляться, что шлюхи всеми фибрами души ненавидят самостоятельных женщин? Ведь последние — живое отрицание «права» содержанок на свой уродский образ жизни.

На Дне рождения моего близкого друга, богатого предпринимателя, я упивался наблюдениями за двумя женщинами… примерные сверстницы, в районе сорока, они казались представительницами разных биологических видов.

Одна из них, болезненно расплывшаяся корова, пришла как жена одного из гостей хозяина. Распространяя умопомрачительный аромат дорогого, но скверного одеколона, дама кидала томные взоры на все мужское население вечеринки; не было в пределах ее досягаемости мужчины, к которому она не липла бы. Но ни жвачка про «тяготы женской судьбы», ни томные взоры, ни дряблые груди в вырезе шелковой блузки не сделали ее популярной.

Другая… прекрасная для этих лет фигура, литые плечи, строгая светлая блузка с кружевами «под горло», энергичная легкая походка. И треугольные серые глаза… Глаза, в которых ясно читались жестокость, ум, энергия, сила, чувство юмора. Говорили мы на самые различные темы… сам не заметил, как стал рассказывать о своей научной работе. Причем дама слушала внимательно, вставляя весьма неглупые замечания, ей явно было интересно. Да! Эта дама — создательница и владелица довольно приличного бизнеса. С мужем ей пришлось расстаться, двоих сыновей поднимает сама. Младшего сына, лет восемнадцати, я наблюдал: парень приехал за выпившей на Дне рождения мамой. Он критически оглядел меня с головы до ног, поговорил несколько минут, проверяя, бывал ли я за границей и умею ли водить машину. По итогам исследования одобрительно хмыкнул, показал маме большой палец. Мама порозовела под моим веселым взором, исподтишка показала сыночку кулак.

Как смотрели друг на друга эти две дамы… Какая откровенная ненависть читалась во взорах расплывшегося существа! С какой презрительной иронией посматривала поджарая самостоятельная дама на жирную содержанку. Так я мог бы смотреть на пьяного спецназовца, проповедующего прелести жизни в казарме.

Один мой друг, большой любитель молодых поджарых сучек с длинными нижними конечностями, недавно загрустил:

— Понимаешь, Михалыч, — задумчиво вещал он мне. — Они все на одно лицо… Они все патологически ленивые. Ну не способны вообще ничего делать! Они и ищут таких вот как я, джентльменов со средствами… чтобы сразу не только трахнуться, но еще и денег получить. А главное, они таким способом получают возможность и дальше ничего не решать и ничего не делать…

Очень точно. В традиционные времена дам этого направления просто выдавали замуж, как и всех. Если на их долю не выпадало нашествия вражеской армии или особенно большого голода, они могли кое-как дожить до 40–50, вырастить нескольких детей… Скорее всего, меньше, чем другие — но достаточно. В ровной, примерно одинаковой судьбе всей женской популяции их убожество просто не успевало стать слишком уж заметным.

В наше время жизнь устроена так, что разного рода возможностей у дам немало. Но чтобы реализовать их, нужно работать руками и головой, а это содержанкам невыносимо. В результате они изо всех сил стараются ничего не делать и ничего не решать.

Они не способны говорить не только о трагичном — им не хватает сил говорить даже о чем-то серьезном. Они живут вне истории, вне политики, вне производства, вне общественных проблем… Вне всего. Так жили их пра-пра… и много раз пра… бабушки — те, кого просто не пускали никуда за пределы семейного мирка. Разница в том, что у много раз пра… бабушек не было выбора, а у этих он есть. Содержанки сами выбрали не делать ничего, не заниматься ничем, не иметь никаких самостоятельных достижений. Соответственно, они выбрали — быть никем, кого зовут никак, которое живет нигде.

Содержанки терпеть не могут все, требующее хоть какого-то напряжения или усилия. То, что сойдет за «развлечение» у этих дам, мальчикам и самостоятельным женщинам годиться максимум лет в 12–14. Когда мальчики были уже чуть постарше, их интересовали игры посложнее. А эти, дай им волю, будут до конца жизни искать облегченных решений, облегченных тем разговоров и облегченного поведения.

Содержанки всерьез считают, что их надо развлекать и «удивлять». Им необходимо, чтобы кто-то создал для них мир, где не надо думать ни о чем серьезном; мир-игру, мир — развлечение, мир — забаву. Для них ухаживание — и есть создание такого мира.