Ген разведчика

Больше находиться в постели Сумасшедший Профессор не мог – его переполняла энергия, буквально бившая через край. Сейчас им руководило лишь одно желание – действовать. Вскочив с кровати, он прошел в душ.

После бодрящих водных процедур выкурил первую сигарету, наскоро выпил стакан охлажденного апельсинового сока и, пока фидаи предавались общению с Аллахом, отправился настраивать аппаратуру.

Почти выбежав из гостевого коттеджа, Карл, насвистывая мелодию «Милого Августина», пересек площадь по уже ставшему привычным маршруту. Приблизившись к мрачному зданию тюрьмы, потянул на себя дверь, ожидая услышать бормотание молящихся мусульман. Сделав шаг вперед, ощутил, как что-то сдавило горло стальной хваткой, а над ухом услышал чужое тяжелое дыхание. Затем хрипловатый голос на плохом английском спросил:

– Где русский, знаешь?

«Это чья-то глупая шутка», – промелькнула мысль в голове ученого. Он решил высказать свое недовольство, но хватка усилилась, и Карл с ужасом понял, что воздуха не хватает. Перед глазами поплыли разноцветные круги.

– Где русский?! – вновь раздалось над ухом шипение.

– Я знаю, я покажу, – едва смог сдавленным голосом прошептать Карл, вытягивая вперед руку. Хватка стала слабее, последовал грубый толчок в спину.

– Пошел показывать!

Они спустились по лестнице на нижнюю галерею, и первое, что увидел Мерк, – это трупы тюремщиков и двух стоящих диверсантов, один из которых невозмутимо стирал кровь со своего ножа об одежду мертвого вертухая. Оба головореза с интересом уставились на ученого.

– Варвар, теперь ты на «шухере». Вперед!

Новый толчок едва не сбил тщедушного доктора с ног, заставляя идти дальше. В сопровождении двух чужаков он прошел метров сто по плохо освещенной галерее и остановился перед глухой дверью с небольшим зарешеченным оконцем в верхней части. Не было ни врезного, ни навесного замка, запором служил лишь допотопный кованый засов, наверняка ровесник самой крепости.

– Здесь, – указав на дверь, с опаской посмотрел на диверсантов Карл.

Савченко протянул руку, не без усилий отодвинул засов, рванул на себя дверь и первым вошел в камеру. Внутри они обнаружили двоих сидельцев. Парни с опухшими от побоев и сине-зеленых гематом лицами безразлично посмотрели на вошедших незнакомцев.

Виктор сразу узнал молодого дипломата, которого они так долго искали.

– Андрей Веретенников? – Вопрос был задан на русском языке.

– Да, это я, – ответил Андрей, совершенно сбитый с толку прозвучавшей в стенах древних казематов загадочного Востока русской речью.

– Вставайте, мы за вами.

– Андрей, – забормотал Гранд, жалобным взглядом уставившись на собрата по неволе, сообразив, что мрачные типы, явившиеся в камере как призраки, как обитатели потустороннего мира, не кто иные, как команда спасателей, и сейчас Андрея уведут, а он останется во власти этого ненормального. Неизвестность пугает даже самых бесстрашных. – А как же я?

– Это Боб, такой же лузер, как и я, только из-за океана. – Веретенников указал на американца.

Савченко посмотрел на Серванта. У того недовольно дернулся левый глаз, но сказал он другое:

– Хорошо, он идет с нами, места всем хватит. – Он за шиворот ухватил Мерка и вытащил его вперед. – Это кто?

– Ну, падла, фашист! – вырвалось у Андрея, бешенство овладело обычно сдержанным парнем. – Выпаривал нам мозги, как крысам лабораторным. Убью паскуду!

Молодой дипломат дернулся, но его перехватил Стрелок, а Севрюков отрицательно покачал головой.

– Не стоит, подобные мероприятия должны проводить профессионалы.

Карл Мерк из этого диалога ничего не понял; он даже не успел испугаться, когда его шея с хрустом сломалась и голова с жиденькими, редкими волосами упала набок. Подхватив свободной рукой тщедушное тело мертвого ученого, Сервант швырнул его на ближайший лежак.

– Все, уходим…

Уйти по-тихому все же не удалось. Едва они успели пересечь площадь, когда с минарета вновь заголосил муэдзин. Он сорвался на истеричный фальцет и швырнул в диверсантов своей клюкой.

– Твою мать… Ходу! – крикнул Севрюков, подталкивая в спину Гранда, и на бегу выхватил из кобуры пистолет. Сохранять секретность уже не имело смысла.

Защелкали сухие, как удары плетки, выстрелы, им ответили звонким лаем автоматы часовых. Пули свистели со всех сторон, с противным звуком рикошетя от брусчатки. Виктор вскинул пистолет и дважды выстрелил в ближайшего боевика. Тот гортанно что-то выкрикнул и, выронив оружие, полетел со стены.

– Шашки! – вновь прозвучала команда Сергея.

Он первым зубами выдернул чеку из пластикового цилиндра и швырнул его в сторону «южной» башни. Затем последовал второй. Стрелок и Дадышев привели в действие остальные шашки. Площадь в считаные секунды заволокли густые клубы ядовито-желтого дыма, плотной пеленой отгораживая диверсантов от боевиков.

По каменным ступенькам лестницы они бегом поднялись на стену, с высоты которой было видно, как к крепости, оставляя за собой длинный шлейф пыли, несется «Комбат».

– Живее, хлопцы, живее! – стараясь перекричать грохот выстрелов, по-медвежьи ревел Сервант, подталкивая недавних пленников к альпинистским тросам.