Гексагон

– У этого танка была отличная команда, – Михаил Анатольевич выбрал момент, когда в ролике больше никто не говорил. – Турок, серб и немец.

– А где… – спросили из группы, но экскурсовод в ответ лишь строго покачал пальцем:

– Это секретная информация еще в течение… пятнадцати лет, – он ненадолго задумался перед тем, как посчитать годы секретности. – А когда информация попадет в общий доступ, здесь, в музее, появится табличка с именами танкистов, которые провели этот великолепный, с точки зрения военного искусства, бой.

– Но вы хотя бы можете сказать, где это происходило, примерно? – продолжал любопытствовать все тот же экскурсант.

– Точно могу вам сказать, что не у границ России. Это экспортная версия.

Пока Михаил Анатольевич говорил, танк начал движение вдоль кромки леса. Временами кадры с машины менялись на запись с дрона. Общий план демонстрировал движение нескольких абсолютно одинаковых машин на приличном расстоянии.

– Чтобы при артобстреле не зацепило несколько танков сразу, – пояснил гид, но едва он закончил, раздался крик:

– Контакт!

Дрон переключили на тепловизор, который сразу же подсветил несколько троек бойцов с противотанковыми установками. Кто-то ахнул от ужаса.

– Говорили, что оператору квадрокоптера досталось сильнее, чем тем, кто участвовал в бою, – мягко улыбнулся гид. – За то, что плохо следил за камерами.

Со стороны танков застрекотали пулеметы, поливая огнем пространство поля, но оно было слишком широким, чтобы зацепить сразу всех. Пенсионер, который трогал защиту, недоверчиво посмотрел на спаренный крупнокалиберный пулемет и поджал губы.

Тем временем на экране пронеслось несколько ярко-красных точек. Все они были устремлены на головную машину.