Гейдар Алиев

— Если я полюблю, то, какой бы ни была моя любовь, тяжелой или радостной, я пронесу ее через всю свою жизнь.

Точно так мог бы сказать и Гейдар Алиев.

«Никогда не забуду всего, что она мне рассказала о своем счастье, большой, глубокой, преданной взаимной любви, прекрасных качествах друга жизни. Характерно, что и после этой встречи, спустя годы, не раз она так же неизменно тепло и как-то по-особому вдохновенно рассказывала о своем женском, семейном счастье, находила удивительные слова, которые, к сожалению, нельзя доверить бумаге».

Каждому из нас, наверное, случалось видеть слепого человека. Вот он идет, постукивая палочкой по краю тротуара, останавливается у перехода… Чаще всего находится кто-нибудь сердобольный, переводит через улицу и мчится дальше по своим неотложным делам. А для кого-то такая встреча становится потрясением на всю жизнь. Так и случилось с Зарифой Алиевой.

В годы Великой Отечественной войны в Баку разместили десятки госпиталей. Через них прошли свыше 500 тысяч человек. Один из госпиталей был в здании университета. Девочки-школьницы, студентки ухаживали за ранеными, обрабатывали раны, поили и кормили из ложечки неподвижных. Зина читала стихи, Зарифа играла на аккордеоне.

«Помню, у окна на спине неподвижно лежал обожженный с тяжелейшими переломами летчик. Он отказывался принимать пищу, почти не открывал глаз и был совершенно безучастным ко всему, что происходило в палате. Зарифа подолгу задерживалась у его койки, спрашивала о его семье, рассказывала ему о новостях с фронта. Оказалось, что у него дома почти такие же, как мы, дочери, что он не хочет стать обузой своей семье и поэтому не сообщает им ничего. Спустя некоторое время свое первое письмо домой он продиктовал Зарифе и мы его вместе бросили в почтовый ящик. Так у нее появилась еще одна «профессия» в палате — под диктовку раненых писать и отправлять письма их родным».

Наверное, из той поры — ее обостренное чувство ответственности, готовность немедленно прийти на помощь.

Однажды, после дежурства в госпитале, она бежала домой с Зиночкой. Навстречу девчонкам шла красивая молодая женщина, шла неестественно выпрямившись, высоко подняв голову. И старалась держаться ближе к стенке.

«Зарифа судорожно сжала мне руку, приложила палец к губам и, глядя вслед удаляющейся скорбной фигуре, спросила: «Ты видела? Она слепая. Ты знаешь, я давно думаю о том, что должна стать врачом. Ведь у нас все врачи: и папа, и мама, и старшая сестра, и Тамерлан. Я хочу быть окулистом и постараюсь возвращать людям великий бесценный дар — зрение».

Прошли годы. Зарифа Алиева стала известным врачом-офтальмологом. Специалистом, признанным в медицинских кругах, а главное — среди больных. На одном из больших конгрессов она встретила Азизбекову-академика, известного историка.

— А ты помнишь, Зарифа, ту слепую женщину из сорок четвертого года?

— Все помню, — ответила Зарифа Азизовна. — И все свои операции… И нашу встречу в День Победы…

В тот день с самого утра бакинцы шли на Приморский бульвар. Казалось, там собрался весь город. Позже академик Азизбекова, внучка одного из 26 бакинских комиссаров, так вспомнила об этом дне.

«Словно весь Баку вышел в эти часы к морю. Незнакомые люди обнимали друг друга, поздравляли, плакали, вспоминали родных и близких. Мы пробирались к нашему любимому дереву, оно и сейчас стоит наискось от Кукольного театра. И там Зарифа остановилась, как вкопанная, перед женщиной в черном платье и почти покрывавшим седую голову черном келагае — траурном убранстве азербайджанских женщин. Зарифа, обычно застенчивая с незнакомыми людьми, смело подошла к ней и, обняв, тихо сказала: «Ана-джан, сними траурный платок, сегодня праздник». Женщина заплакала. Зарифа, еще крепче обняв ее, спросила: «Муж?»-«Нет, сыновья… Трое моих сыночков».

Возле них остановился высокий молодой человек.

«Не плачьте, мама», — тихо и нежно сказал он».

Как легенду нам рассказывали в Баку, что это была их самая первая встреча, Зарифы и Гейдара. В красивый сюжет хотелось верить, но, увы, в тот день наши молодые герои встретиться не могли. Гейдар Алиев с Зарифой познакомился лишь в сорок седьмом, в Кисловодске. Вот как он сам вспоминал об этом:

— Старший брат поехал отдыхать в Кисловодск и пригласил меня… Там я никого не знал, а у моего брата было много знакомых. Мне попалась на глаза одна девушка, мы потом с ней познакомились. Как выяснилось, мой старший брат знал ее семью, отца ее хорошо знал. И хотя знакомство было коротким, чем-то эта девушка задела меня за сердце…

Вскоре после этого знакомства старшего лейтенанта Алиева как перспективного офицера направили в Ленинград, в школу МГБ СССР по переподготовке руководящих кадров. В письмах старшему брату он словно бы мимоходом интересовался, что поделывает их кисловодская знакомая, как поживает. Гасан не томил Гейдара неизвестностью, тем более что от своего друга Тамерлана, брата Зарифы, знал о первых шагах доктора Алиевой.